Молдовен уже ждал этого вопроса, поэтому ответил сразу:

– Сотен пять-шесть.

– Хорошо, пусть пока столько и будет, – ответил Влад. – Выступаем завтра утром. Пойдём к Дунаю, а по дороге будем рассылать гонцов во все концы, и так наберём ещё конников.

Остальные бояре, присутствовавшие на совете, не стали дожидаться, пока Влад к ним обратится, и сами изъявили желание идти в поход, а первым заговорил, конечно же, Войко.

– Государь, я тотчас пошлю гонца в своё имение и велю, чтобы там все садились на коней.

– И я велю, государь. И я. И я, – говорил каждый.

– Хорошо, – кивнул румынский князь. – Значит, у нас будет тысяч пять.

– Государь, – осмелился спросить один из бояр, – почему мы собираем только конных людей? Хорошо бы собрать и пешее ополчение. Ведь турецкая армия велика. Что мы сможем со своими пятью тысячами против тридцати тысяч врагов?

Влад повернулся в сторону говорившего:

– Что мы сможем? Прежде всего, мы сможем нашего врага догнать, а это самое главное. Нет смысла собирать пешее ополчение, если оно не успеет прибыть к месту битвы вовремя.

– У Северина мы всё равно уже никого не застанем, – заметил боярин.

– Мы пойдём не к Северину, а к Видину, – ответил Влад и добавил, обращаясь уже ко всем. – Скажите это гонцам, которых сейчас отправите, а затем приходите в мою трапезную. Там я покажу вам карту и объясню, почему надо двигаться именно к Видину.

Бояре поклонились и начали выходить из зала вон, а князь посмотрел на вестника, по-прежнему стоявшего на коленях:

– Встань. Ты сейчас пойдёшь со мной и расскажешь обо всём, что видел на западной границе, дабы и я через тебя увидел всё, как будто побывал в этом месте сам.

Крепость Видин, как и крепость Северин, стояла на берегу Дуная, но располагалась значительно южнее. Влад рассудил, что турки, переправив добычу через реку, погонят пленников на юг, через болгарские земли, как обычно и делали, так что румынское войско, пойдя напрямик к Видину, могло срезать угол и таким образом выиграть время.

– Если турки занимались грабежом хотя бы четыре дня, то нагнать грабителей мы сможем, – говорил Влад уже в трапезной, в той самой комнате, где он когда-то принимал Штефана и говорил о молдавском походе.

Теперь же здесь присутствовали не двое бояр, а весь совет. Бояре стояли вокруг стола, на котором вместо яств находилась большая карта, а румынский государь расставлял по ней шашечные фишки. Белые фишки показывали местоположение румын, а чёрные – турок.

Румынский государь строил свои расчёты на том, что расстояние, которое лошадь проходит за день, человек осилит лишь за два дня, даже если непрестанно подгонять. А ведь среди пленных были и дети, которые шли ещё медленнее, чем взрослые.

– Но что мы сделаем, когда нагоним? – спросил Молдовен, и этот вопрос был совсем не праздный. – Врагов-то в несколько раз больше.

– Мы сразимся и победим, – ответил Влад. – Удача точно будет на нашей стороне, потому что дорога, по которой они пойдут, не слишком удобна для большого войска. Она ведёт через горы. Тракт тянется через узкие долины. Там турецкая армия не сможет развернуться во всю ширь, не сможет воспользоваться численным преимуществом.

Румынский государь указал на карту, где чёрные фишки теперь выстроились вдоль дороги длинной змейкой.

В середину этой змейки Влад пристроил пять белых фишек и добавил:

– К тому же среди пленников, как мне сказал наш вестник, есть много мужчин, которые не станут, подобно тупым скотам, безучастно взирать на битву, которая решит их судьбу. Когда начнётся битва, пленники наверняка помогут нам, поднимут бунт. Главное, успеть нагнать турецкое войско до того, как оно минует узкие долины.

Помолчав, Влад обернулся к вестнику и произнёс:

– Ты правильно поступил, проведя последнюю ночь в дороге. Ты выиграл мне лишний день. Возможно, этим ты спас свою семью.

«Время, время», – повторял себе Влад на протяжении всего пути. Это же слово он повторял вечером того дня, когда стоял на берегу Дуная и сквозь туманную пелену, окрашенную розоватыми лучами солнца, смотрел на крепость Видин, еле заметную на той стороне. Очертания мощных четырёхугольных башен и низких четырёхскатных крыш еле вырисовывались на бледно-розовом небе.

Только что окончился дождь. Потому и поднялся туман, а из-за тумана турецкий гарнизон в Видине не мог заметить пятитысячное конное войско, вышедшее к Дунаю и поглядывавшее на крепость. Влад знал, что гарнизон в крепости сильный, но турки, даже увидев пришедших румын, не осмелились бы напасть. Разве что стали бы стрелять из пушек, поэтому от крепости следовало держаться в отдалении.

Туман казался кстати, если переправляться через реку сейчас. Он мог скрыть плывущих конников, в то же время не мешая им ориентироваться по солнцу. Оставалось ещё часа два до того, как золотой диск станет багровым, а затем опустится за горизонт, как раз позади крепости.

– Мы переправимся сегодня, – сказал Влад Молдовену, стоявшему рядом.

– Лошади устали, и плыть им будет трудно, – заметил боярин.

– Я знаю, – ответил румынский государь, – но мы ведь всё равно вымокли из-за дождя. Лучше войдём в воду сейчас, а на той стороне высушимся как следует. Да и туман нам в помощь. А вот завтра погода может быть ясная.

– Те турки, что в крепости, всё равно не нападут, – заметил Молдовен.

– Если увидят нас издали, то пошлют гонца, – нахмурился Влад. – Гонец предупредит тех, за кем мы гонимся, а это нам не нужно. Если же нас заметят только на том берегу, то никого слать не станут. А даже если станут, мы перехватим.

– Да, это верно, господин, – кивнул Молдовен. – Значит, переправляемся.

Всадники плыли вместе с лошадьми. Все тяжёлые доспехи были переправлены на лодках местными рыбаками. На том берегу Влад и его люди уже не стали таиться, разожгли костры, но выставили дозоры, и не напрасно – турки всё же попытались отправить гонца. О большом турецком войске, которое недавно сожгло Северин, гонец ничего не знал, но наверняка наткнулся бы на это войско позднее.

Ночь прошла спокойно, а следующее утро и вправду выдалось ясным. С рассветом румынская армия поднялась и, быстро собравшись, двинулась в горы, которые казались куда ниже тех, что в Трансильвании, – почти пологая синяя полоска на дальней границе полей.

Скоро местность сделалась холмистой. Проезжая по дороге, конники смотрели, как в низинах серебрятся речки, окружённые лесом, а вот на верхушках холмов лес уже давно оказался сведён под пашни и луга. Удобно было следовать по верхам, обозревая окрестности – враг не подобрался бы незамеченным.

Через полдня пути встретилась ещё одна маленькая турецкая крепость, Кула. Она стояла на широкой равнине у самой чащи – четыре круглые приземистые башни, соединённые стенами. Яркие горизонтальные полоски красного кирпича в белом камне, видные даже издали, говорили о том, что эту крепость, ныне турецкую, построили не турки и даже не болгары. Ни те, ни другие не заботились о красоте крепостей. Это строение напомнило Владу о стенах города Константинополиса, виденных не так давно, – мощные белокаменные укрепления с такими же горизонтальными полосками красного кирпича.