Он знает, что я еле держусь и продолжает. Не знаю, что он хочет этим добиться. Но я продолжаю молча слушать, накрывая себя невидимой подушкой и кричу молча, беззвучно, глубоко внутри себя.

— А захотел, чтоб ты была со мной, потому-что с тобой Матвею расстаться было сложнее, чем с кем-либо. Ты как-никак его официальная женщина. Хотя, я в нем ошибся. Думал, потреплю его нервы, а он согласился почти сразу, — безэмоционально отвечает, продолжая терроризировать меня взглядом. Его уверенность возросла, а моя почти упала до нуля. Говоря последнюю фразу, он подчеркнул мою значимость в жизни Матвея. — Я держал тебя возле себя, чтоб Матвей смог совершить необдуманный поступок. И он его сделал. Знаешь, он очень любит твою фирму. Я на все вопросы ответил?

Я боялась шелохнуться, чтоб не упустить этот зрительный контакт. Его глаза разнились с его ответами. Демид будто говорил нарочно обидные и жестокие для меня слова. Я тонула в его глазах, от противного, если бы он говорил от своего чистого сердца, глаза бы источали пустоту.

Сейчас мне даже было плевать на фирму. На все, что связано не с Громовым. Меня интересовал только этот мужчина. Все остальное было второстепенно. Всё за один миг стало неважно.

— Да, точнее нет. Мы так быстро и неожиданно расстались, если слово «расстались» вообще уместно в нашем случае, — я встаю, разрывая эту игру в гляделки и направляясь к нему.

Точь-в-точь, как тогда, в то утро…стоя сзади, я наклонюсь медленно, нежно прикасаясь к его напряженной мускулистой шеи.

— Я не боюсь тебя Демид. Более того, я убеждена, что ты влюблён. Твои глаза тебя выдают.

Стараюсь говорить ровно и монотонно.

— Лучше бы ты боялась. Ты идиотка, раз сама кидаешь себя в мои объятия. Я даю тебе шанс уйти, убежать. Ты можешь умереть в конце концов.

Его голос срывается на крик, но Демид не отталкивает. Хочет, чтоб я ушла сама, но я больше не дам ему такого шанса. Иногда стоит рискнуть, чтоб всё выиграть. Я больше не могу проигрывать.

Я хочу быть счастливой. И знаю как!

— Лучше умереть в твоих объятиях, чем жить без них. А по-другому умереть ты мне не позволишь.

Оказывается, говорить не так страшно. Может, если бы я научилась рассказывать о своих желаниях, в моей жизни и не было бы Матвея. Я сама позволила ему сломать мою жизнь. Сама впустила в своё сердце первого встречного, и позволила растоптать его. Больше таких подарков никому не дам. Я чувствую, что Демид, бы так никогда не поступил. Хоть и пытается от меня избавиться, но все же оберегает, пытаясь соорудить вокруг меня неприступную крепость.

— Какая же ты все-таки глупая. Не смей. Беги от меня. Так будет лучше для нас двоих, — поворачиваясь ко мне, шепчет еле слышно.

Я не могу больше изображать безразличие к нему. Если не сейчас, то когда?

— Ты тоже легко можешь избавиться от меня?

Я не хочу знать ответ. Слова могут врать. Я медленно приближаюсь все ближе и ближе. Иду напролом. Он совсем рядом, так близко. Чувство, быстрой волной, погружают меня в пучину, заставляя захлёбываться своими же эмоциями. Они вырываются изнутри. Переворачивают все органы наизнанку. Меняя моё подсознание к жизни, к себе. Я сама себя боюсь в эту минуту. Но разум отдалился от мозга. Я настолько близко, что бешённый стук сердца Демида эхом отдаётся внутри меня. Слова уже не нужны.

Я наматываю его галстук на свою руку, медленно заставляя его встать. У меня есть власть над этим мужчиной. Хоть невербальная. Хоть он и сопротивляется. Но я способна проломить эту картонную стену. Мои губы так близко. Я еле держусь. Но спешка сейчас может все испортить. Я не могу себе этого позволить.

— Не надо, — останавливает он меня.

Нет. Не сегодня.

Сама притягиваю его к себе, продолжая удерживать за галстук. Я тону в нем, в его объятиях, в его руках. Эта пропасть, из которой не хочется выходить. Демид говорит «не надо», прижимая меня к себе. Он боится. Боится своих чувств, которые похоронил много лет назад. Но он жив. Его сердце бьётся. И я докажу ему это!

— Если ты сейчас же не уйдёшь, другого шанса не будет, — произносит Громов твёрдо и решительно, беря руками моё лицо. — Я не отпущу. У тебя всего одна попытка Алиса. Потом будешь сама виновата, что не воспользовалась, но будет уже поздно.

Я впервые в жизни полна решимости, и не хочу ничего менять. Меня все устраивает. Я хочу этой жизни. Я заслужила чувствовать себя любимой.

И я хочу любить!

— Я не уйду, Демид, — наконец произношу слова чётко, без заикания и волнения. — Я тебе больше скажу, это моя фирма. Хоть, как и выяснилось у тебя контрольный пакет акций, но все же…

Я незаметно вдыхаю его аромат. Медленно уношусь в нирвану. Такое возбуждение, а я должна остановиться. Сама. Если суждено, то Громов будет рядом, а если нет… Я не хочу больше видеть и ощущать рядом временных людей.

— Я хочу управлять сорока девятью процентами.

Глава 34

Демид

Я тянусь за новым поцелуем, но Алиса чуть поддалась назад, посмотрев на меня оценивающим, прожигающим, обдумывающим взглядом. Её лицо приняло удивлённый взгляд. Нет! Назад дороги нет. Даже если она передумает, я уже не отступлю. Была одна попытка, и та прогорела.

— Наверное мы оба знали конец этой истории, — приближаюсь, в жалкой попытке снова почувствовать вкус манящих и сладких губ.

Моё желание мучительно. Я не даю ей опомниться или усомниться и нагло притягиваю к себе.

— Все вело к этому, — продолжаю свой монолог.

— Я думаю, что если даже захочу уйти, то ты не позволишь, — очень тихо, дрожа всем телом, пробурчала себе под нос Алиса.

Эта дрожь не от страха. От возбуждения. Алиса пришла сама, и я очень ценю это решение. Теперь я не отпущу эту девушку. Я готов построить нерушимые стены, чтоб защитить. И я не хочу, чтобы Алиса ступала на это поле битвы. Это точно не её война. Мы с Лариным способны сами разобраться.

— У тебя был шанс не приходить, — дерзко бросаю фразу, не оставляя больше выбора.

Мой поцелуй властный, жадный. Мне хочется оставить его на губах девушки навсегда. Она только моя. И другого исхода уже не будет. Наша история уже написана, и я знаю конец.

— Я пришла сама. И сама уйду, — смотрит на меня томным взглядом. — Я не хочу быть там, где меня гонят, не хочу быть с тем, кто