— Делать вид, что она ни о чем не догадывается, стало больше невозможно. Этот журнал читают все мамины подруги. Куда бы она ни пришла в гости, на кофейном столике неизменно обнаруживался экземпляр этого номера с услужливо заложенной страницей. Все ее знакомые только об этом и говорят. Мама позвонила мне и сказала, что, судя по всему, сына у нее больше нет. Это было почти полгода назад. С тех пор мы с ней не виделись.

— Это, конечно, ужасно, — вздохнув из вежливости, согласилась я. — Но если она действительно так тяжело это воспринимает, стоит ли вообще мириться с ней и восстанавливать отношения? Зачем вам это?

— Просто я не хочу, чтобы люди думали, что кто-то, пусть даже моя мать, может так вот запросто взять и «послать» меня. Я никому этого не позволю. А кроме того, если мама пригласит меня к себе на День благодарения, Эд Строссер проиграет мне свою машину.

— Ну а я-то вам зачем?

— Ваше присутствие поможет мне убедить маму в том, что я — натурал.

— То есть вы ради какого-то пари собираетесь обманывать свою мать?

— Я — азартный человек.

— Но это же не игрушки. Это гадость какая-то…

— Не бóльшая, чем непреодолимая гомофобия, из-за которой она готова отказаться от сына. Да вы не бойтесь. Обещаю вам, будет просто весело, — сказал он. — А уж свадебный банкет — так и вовсе высший класс.

Свадьба Бобби, двоюродной сестры Эрика, должна была стать самым важным событием для клана Нордоффов с 1992 года, когда отмечалась золотая свадьба его бабушки и дедушки. Приглашены были все, даже самые дальние родственники.

— Это будет показательное торжество, организованное с целью продемонстрировать всему миру, какие мы, Нордоффы, правильные, богобоязненные, нормальные и натуральные, — пояснил он, грустно усмехнувшись. — Лучшей возможности засветиться перед родственничками в образе гетеросексуала в ближайшие лет десять у меня не предвидится.

— И вы думаете, они поверят?

— А это уже зависит от того, насколько талантливо вы сыграете свою роль.

— Боюсь, вам дали заведомо ошибочную рекомендацию, и дружка вашего, Эда Строссера, я расколола раньше, чем вы. Неужели вы приняли его слова за чистую монету? Он ведь наверняка предложил вам мою кандидатуру, будучи уверенным в том, что эта девчонка скорее всего откажется в последний момент или выкинет что-нибудь такое, что пари сорвется.

— А по-моему, не самый плохой выбор, — пожав плечами, заметил Эрик. — С него сталось бы назначить мне в подруги уродину, которая в тот вечер пела на сцене. Вот уж чудовище так чудовище.

— Я ей передам, мы с ней как раз вместе снимаем квартиру.

— Да бог с ней, Лиззи. Мне гораздо важнее, чтобы вы все поняли правильно и не обижались на меня. Думаете, Эд считает вас бездарной актрисой? Так вот вам шанс доказать ему, что это не так. Лично я почему-то в вас уверен. Темная лошадка должна выиграть.

— Вот уж спасибо на добром слове, — фыркнула я. — Шли бы на ипподром и ставили на лошадей, как все нормальные люди.

— Где вы видели нормальных людей в Голливуде? А мы с Эдом, между прочим, члены высшего голливудского общества.

— Насчет членов это вы правильно заметили.

Эрик посмотрел на меня прищурившись, по-моему, даже с одобрением.

— Лиззи, давайте говорить начистоту. По-моему, с вашей стороны было бы глупо отказываться от моего предложения. Если наше дело выгорит и я получу свой «роллс-ройс», то я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы не пожалели. Обещаю вам, что помимо гонорара, который вы получите в любом случае, я заставлю Эда внести ваше имя в список клиентов. Кроме того, как только в моем фильме появится подходящая для вас роль, вы ее получите.

— Роль-то будет со словами или без? — со смехом спросила я.

— Не бегите впереди паровоза, Лиззи. И согласитесь, у вас ведь не так много интересных предложений. Вы здесь, в Голливуде, пока что никто. А я — уже кое-кто, и этот кое-кто просто-напросто хочет поразвлечься.

— Все это очень напоминает работу девочки по вызову.

— С той только разницей, что секса не будет. Это я вам гарантирую.

Я опять оказалась на распутье, как и во время устройства на работу в «Ледибойз». Снова нужно было выбирать. Ну что за жизнь такая? Я же считалась одной из самых способных студенток в нашей драматической школе. Я всегда готова была играть главные роли, и они мне доставались. Я срывала бурные аплодисменты однокурсников в спектаклях по пьесам Беккета и Ибсена. А теперь меня втягивают в какую-то сомнительную аферу, и лишь потому, что с работой в кино мне пока не везет и в лицо меня еще никто не знает.

Я щелчком запустила кусочек кекса в сторону павлина с гордым именем Пикассо.

— Обдумываете мое предложение? — спросил Эрик.

— Да, хотя душа у меня к этому не лежит.

Конечно, лучшее, что я могла сделать в создавшейся ситуации, это встать и спокойно уйти. Но Эрик взял меня на «слабо», предположив, что я смогу опровергнуть мнение Эда Строссера относительно моих артистических способностей. Эд, ясное дело, рассчитывал на то, что мамаша Эрика будет от меня в ужасе. И то верно. Какую мамочку не хватит удар при виде будущей невестки, которая одевается вульгарно, как трансвестит, пусть даже отношения с этой девушкой доказывают традиционность сексуальной ориентации ее сына. Эд все правильно рассчитал, но при этом допустил классическую ошибку: принял образ, в котором я выступала в тот вечер, за мое истинное «я». Теперь мне вдруг страшно захотелось доказать ему, что под маской официантки сомнительного клуба «Ледибойз» скрывается талантливая актриса и настоящая леди.

— А где будет свадьба? — спросила я.

— В Санта-Барбаре. Отель «Билтмор». Шикарное место.

— Много будет народу?

— Да уж понаедут! Бобби — единственная дочка тети Мэрион. — Вся семья просто счастлива, что девочка перестала наконец встречаться с этой массажисткой Мелиссой, и на свадьбу они готовы истратить все приданое Бобби — пусть все знают, что она возвратилась в лоно гетеросексуальности.

— Так она тоже?..

— Как Дасти Спрингфилд. И хорошо скрывает это.

— Ну и семейка у вас… не соскучишься.

— Так вы мне поможете?

На этот раз в голосе Эрика прозвучало чуть меньше превосходства и чуть больше неуверенности и искренности.

— Может, и вправду помочь? — подумала я вслух. — Я же не дура отказываться от агентских услуг Эда Строссера…

— Вот и умница…

— И к тому же как минимум бесплатный фуршет в пятизвездочном отеле мне гарантирован.

— Как и роль в моем следующем фильме, — заверил меня Эрик. — Ну, может быть, для начала эпизод, без реплик, но…

— Ничего-ничего. Когда-нибудь вы еще умолять меня будете, чтоб я согласилась сняться у вас в главной роли. Короче, во сколько я буду нужна вам завтра?