– «Скорая»?

– Нетлёнов ранен, в ногу, идти не может. «Скорая» заберет.

– В ногу?

– Осколком гранаты.

– Слышали, слышали.

– А ты слышал? – обращаясь к Гостинцеву, спросил Макар.

– Ну, слышал.

– Знал, что Гостинцев твой – киллер?

– Какой еще киллер?

– Профессиональный.

– Не знал я ничего.

– А номер ему списанный зачем дал?

– Он попросил.

– А на даче зачем спрятал?

– Говорю же, попросил. Не мог я другу отказать.

– Другу?

– Мы с детства дружим… Паша, Гога и я.

Макар усмехнулся, глянув на Гостинцева. Он поставил Пашу и еще одного своего друга впереди себя, по одному этому можно судить, кто ведомый, а кто ведущий в этой компании.

– Не разлей вода?

– Не разлей вода.

– И людей вместе убивали?

– Людей убивали?! – смертельно побледнел Гостинцев.

– А Нетлёнов говорит, что да. Я особо его не расспрашивал, пока знаю только, что вы заодно. Предлагаю сделку, за каждую подробность минус год к карме, – усмехнулся Макар.

– Врет Пашка! Нет у нас общих дел! Он всегда врет!

– И как вы Алексееву убивали, тоже врет?

– Какую еще Алексееву?

– А Баушеву?

– Какую еще Баушеву?

Глядя на Гостинцева, Макар понимал, что зря только хитрил со «Скорой помощью». Зря пытался расколоть капитана, не виноват он.

– Ты киллера укрывал, Витя! Киллера!..

– Но я же не знал!

– А нас когда увидел, зачем в дом побежал?

– Паша сказал, что проблемы у него с ментами… Ну, с полицией. Человека он случайно сбил.

– Какого человека? Ты же в ГИБДД служишь, тебе узнать о ДТП относительно Нетлёнова раз плюнуть!

– В сводках он проходит как неустановленный виновник, – жалко пробормотал Гостинцев.

– В каких сводках? Кого сбили?.. Фамилия, имя?

– Ну-у…

– Понятно!

– Понятно с тобой, Гостинцев! – Январев не просто смотрел на подчиненного, он, казалось, приговаривал его к расстрелу. – Завтра положишь мне рапорт на стол!

– Но я не знал! – Гостинцев вдруг заплакал. Хлюпнул носом, а из глаз покатились следы.

– Кто такой Гога? – спросил Макар.

– Какой Гога? – всхлипнул капитан.

– Друг твой.

– Когда это было…

– Когда?

– Да я лет двадцать его не видел… Даже больше. Ничего о нем не знаю. Слышал только, что сидел он. За что-то нехорошее посадили… Паша… Нетлёнов говорил, что его там в тюрьме и убили.

– Нетлёнов говорил?

– Ну, он слышал.

– А дружили вы где? Откуда ты родом?

– Из Серпухова мы, поселок там рядом…

Макар кивнул, знал он этот адрес, родители там у Нетлёнова жили. Багулин и Холодков ездили уже, смотрели, нет его по тому адресу. Может, Нетлёнов к родителям Гоги подастся? Все возможно.

Макар записал имя и фамилию Гоги. Видимо, Гостинцев не особо дружил с ним, если не мог вспомнить отчества. Макар, например, знал, как зовут отцов его друзей детства.

И снова Оксана выходила из реки, вся мокрая, капли воды на ее голом теле отливали на солнце всеми цветами радуги. Но никто на нее не смотрел. Ни одной живой души на пляже, даже лежаки куда-то исчезли. Но и в этот раз Оксана снилась ему, Вадим точно это знал. И даже не очень удивился, когда вдруг появился майор Капитонов. Оксана стояла перед ним в чем мать родила, красивая, сексуальная, а он смотрел на нее без всякого вожделения. Еще и кривился, качая головой.

«Это не ты, Терентьева, голая! Это совесть твоя голая!» – почему-то голосом Славиной сказал Капитонов.

«Это все Ворошилов!»

Оксана пыталась закрыться руками, но Славина лишь усмехалась, качая головой. А Капитонов куда-то исчез. Звучал только его голос. Им Славина и заговорила:

«Зря стараешься, совесть руками не прикроешь!»

«Но это все Ворошилов!»

«И Ворошилова разденем! И голым в Африку!.. Это же надо, киллера отпустил!»

«Ворошилов!»

Вадим дернулся, возмущенно глянув на Оксану. Что она заладила, Ворошилов да Ворошилов? Да, он упустил Нетлёнова, и Гарькавый головомойку устроил. Все это он знал и слышал как от Капитонова, так и от Славиной. Говорят, сам Гарькавый устраивал им из-за него разнос. Но ведь он всего лишь лейтенант, еще и года нет, как служит в уголовном розыске.

«Да отстань ты!» – крикнул он.

Только тогда он вспомнил, что Оксана ему снится.

– Ворошилов!

А сейчас ее голос он слышал вживую. Открыл глаза и увидел ее. Вадим лежал на диване, Оксана стояла перед ним в платье, которое он так любил. За то, что оно, облегая тело, подчеркивало возбуждающие особенности ее тела. За окном уже светило солнце, но такое робкое, как первое свидание со школьной любовью.

– Сколько времени? – Вадим глянул на часы.

Еще только половина шестого, спать бы и спать. Прошлую ночь не спал, весь день на ногах, вчера вернулся поздно. И Оксана не захотела ехать с ним. Зато сейчас приперлась.

– Если хочешь, все время будет наше, – сказала она, поворачиваясь к нему спиной.

И поднимая руку, пальцами коснулась молнии, которую следовало расстегнуть. Сон сняло как рукой, Вадим вскочил с дивана, пальцами нащупал бегунок молнии.

– Все-все?

– До совещания.

– У нас целая вечность!

Вадим расстегнул молнию, рассеченное надвое платье соскользнуло вниз. Оксана знала, куда шла и зачем, ни трусиков под платьем, ничего.

– Подари мне целую вечность! – улыбнулась девушка.

Она переступила через платье, повернулась к нему и с хищной какой-то нежностью посмотрела в глаза парню.

– И себя в придачу! – кивнул Вадим.

– Выпьем за любовь! – прошептала она и поцеловала его в губы, как будто к источнику счастья припала. А оторвавшись от него, добавила: – И за успехи в службе!

Вадим кивнул. Он вчера сказал ей, почему не смог остановить Нетлёнова. Из-за неудовлетворенности в личной жизни. А сегодня рано утром Оксана пришла к нему с ответом. И со своей личной жизнью