Но совершенно в другую сторону, чем та, откуда мы оба пришли. Это был какой-то технический коридор, и, насколько я могла догадаться, о его существовании знали только шеф-повар и официант Семён. Клим уже оплатил счёт, поэтому возвращаться в главный зал причин не было. Покинув ресторан, мы обошли наше здание и, пройдя через вестибюль, сели в лифт и поехали на свой этаж. Всю дорогу молчали, и опыт подсказывал, что мой Мастер ещё не закончил со своей сабмиссив.

Но больше в эту ночь никаких испытаний для меня не последовало. После того, как мы приняли душ и легли на семейное ложе, Клим сказал:

— Я хочу, чтобы ты знала, любимая: использовать стоп-слово — это нормально. Вот почему оно есть у тебя. Его применение не является признаком неудачи, слабости или чего-то ещё негативного; это признак силы. Обязанность Господина — защищать и лелеять свою сабмиссив. Ответственность подчинённой — поддерживать согласие. Во время БДСМ-сессии твоё стоп-слово — это твой голос.

Я согласно кивнула и спросила:

— Скажи, а если бы я тогда не написала стоп-слово и согласилась выйти в зал в залитом спермой платье?

— Я бы гордился твоей смелостью. Но Семён остановил бы тебя.

— Ты меня удивляешь, Клим, — прошептала я супругу.

— Ты меня тоже удивляешь, — ответил он, — а теперь придвинься поближе, моя маленькая спермошлюшка, пора тебя трахнуть.

* * *

Клим

С момента последнего испытания, которое я устроил для Анны, прошло более двух месяцев. Как всегда говорила моя мама, хорошенького понемножку. Мы были удивительно довольны своим браком и друг другом. Все лишние сексуальные штучки были вишенкой на нашем торте. Но, как всем известно, слишком много глазури может его испортить.

Повседневная жизнь в квартире была прекрасной. Это было классное место для жизни. Иногда наши пути пересекались с кем-нибудь из соседей, с кем Анна проходила мои испытания, из-за чего супруга стеснялась и краснела. Я в такие моменты начал думать о том, что было бы интересно наблюдать, как супруга краснеет, кого бы не встретила в лифте или вестибюле, на парковке или в «почтовом отделении».

Конечно, я не собирался превращать Анну в шлюху, которая трахнулась со всеми, кто живёт в нашем доме. Для этого ей пришлось бы соблазнить слишком много людей, причём самого разного возраста, и некоторые категории были бы неприемлемы с морально-этической точки зрения. Потому я подумал, что моё желание — всего лишь шутка.

* * *

Это было воскресенье, и мы собирались ранним утром прогуляться по побережью, откуда открывался прекрасный вид Финский залив. Мы вошли в лифт и в последнюю минуту провели инвентаризацию. Вода? Да. Солнечные очки? Да. В этот момент лифт остановился, и в него вошли двое парней.

— О… привет, — сказал Константин. Роман был прямо позади него.

— Привет, — ответила Анна, заметно краснея. Я улыбнулся и тоже поздоровался. С ребятами мы познакомились где-то через месяц после их встречи с Анной. Как-то ехали тоже вместе с лифте, разговорились. Соседи понятия не имели, что я всё знаю. Они считали меня недалёким мужем, у которого жена ходит налево, а он даже не представляет себе, чем его вторая половина занимается. Что ж, мне нравилось притворяться именно таким.

Остальная часть поездки в лифте прошла в неловкой тишине. На лицах двух братьев появилась лёгкая ухмылка. Я могу представить, о чём они думали: «Твой благоверный понятия не имеет, что мы трахали его жену». Анна тем временем, и это было заметно по её напряжённому телу, волновалась из-за этой неловкой ситуации. Ей приходилось делать вид, будто она в присутствии братьев продолжает изображать саму невинность, чтобы муж ни о чём не догадался.

Такая вот забавная оказалась комедия положений.

Вернувшись с прогулки, мы увидели в холле Михаила. Смотритель возился с проводами в распределительном щитке. Когда он увидел нас, на его лице возникло лукавое выражение, которое он попытался скрыть. Это был, — я давно уже обратил внимание, — тот же самый взгляд, который появлялся у него каждый раз, когда он видел Анну. Мы поздоровались. Моя бедная рабыня снова покраснела, зная, что Михаил, вероятно, подумал о том дне, когда его член побывал у неё во рту.

Мы поднялись на лифте наверх, во время чего я сказал Анне голосом Мастера:

— Возвращайся вниз и попроси Михаила подняться с тобой на лифте. Дай ему понять, что у вас есть всего несколько минут. Заставь его ущипнуть и покрутить твои соски до упора. Больше ничего.

Рот Анны открылся, словно собираясь выпалить возражение, но спохватилась и ничего не сказала. Вместо этого глубоко вздохнула и кивнула. Я знал, что супруга устала, но не смог удержаться от желания немного развлечься, устроив своей сабмиссив небольшое и весьма неожиданное испытание.

Я зашёл в квартиру и убрал наше походное снаряжение. Затем поставил чайник, чтобы заварить для Анны горячий чай, зная, что она будет испытывать сильную жажду от волнения, когда вернётся. Через двадцать минут она ворвалась в нашу дверь с широкой улыбкой на лице:

— Я сделала это!

За чаем рассказала мне подробности, и мы оба улыбались. Она спустилась туда и пригласила Михаила войти с ней в лифт, сказав, что у неё есть всего несколько минут. Оказавшись внутри, попросила его потянуть и покрутить её соски. У смотрителя были другие идеи, но моя сабмиссив была тверда и настойчива в своём желании. Хорошая девочка. Михаил не стал спорить, зная, что ему лучше играть по правилам Анны, иначе она прервёт его.

Оставшуюся часть поездки на лифте он провёл с руками на её сиськах, дёргая и перетирая соски своими сильными пальцами.

Глава 37

Клим

— Ты мокрая, Анна? — спросил я с лёгкой иронией, когда супруга закончила свой рассказ. Финал путешествия в лифте со смотрителем показался мне довольно забавным: когда Анна вышла, Михаил остался в кабине, и член его, сжатый тканью трусов и брюк, буквально пытался вырваться наружу. Но этой части его тела сегодня не суждено было получить от моей жены хоть сколько-нибудь удовольствия. «Ублажит себя сам», — подумал я о смотрителе.

Услышав мой вопрос, Анна улыбнулась. Я подошёл к входной двери и закрыл её. Затем приказал супруге встать рядом со мной. Мне не терпелось пощупать её киску.

— Сними верхнюю одежду, трусики и раздвинь ноги, — потребовал от неё.

Мои пальцы легко скользнули внутрь. Моё предположение оказалось совершенно верным: сабмиссив там, внизу, была совершенно мокрой. Даже такой короткий инцидент, как тот, что случился в лифте, оказал на её тело немедленный эффект.