Я негромко рассмеялся и поставил ее на пол.

– Стоишь? ― Она кивнула. ― Тогда давай быстро закончим с водными процедурами и пойдем ужинать.

– В ресторан?

– В номер, ― ответил с усмешкой. ― А потом я предлагаю сходить в кинотеатр на открытом воздухе.

– А какой фильм показывают? ― спросила она, подставляя попку под струи душа, и чтобы я помыл ее.

– Понятия не имею. Разве это важно? Мы будем лежать на шезлонге, завернувшись в один плед на двоих, поедать попкорн. Запивать его… чем ты хочешь запивать?

– Я хочу соленый попкорн со сладкой колой.

– Одобряю. ― я кивнул.

– Я соглашусь на это свидание, если…

– Если?.. ― спросил я, когда она замолчала.

– Ты покупаешь попкорн и колу.

– И билеты в кино? ― со смехом спросил я, и Анна, прикусив губу, кивнула. ― Ты маленькая хитрюга. ― Она игриво повела плечами, и моя улыбка стала шире. Я никак не мог привыкнуть к тому, насколько она открытая со мной, настоящая и искренняя. И к тому, насколько она очаровательная в непринужденной обстановке. ― Ладно. Тогда, раз ты уже чистая, иди заказывай ужин в номер, а я пока приму нормальный душ.

Я шлепнул Анну по голой попке, и она, со смехом вскрикнув, вышла из душа, оставив меня заканчивать с купанием.

Я не смотрел фильм. Мне было не интересно. Я смотрел на Анну. На то, как она увлеченно следила за событиями на экране, автоматически забрасывая в рот попкорн и периодически запивая его колой. Я пытался понять, что такого было в этой женщине, что заставляло меня чувствовать себя настолько поразительно хорошо. Я то и дело ловил себя на мысли о том, как сильно хотел, чтобы Анна всегда была такой рядом со мной: расслабленной, открытой. Ее улыбка была искренней, а взгляд любопытным. Вот прямо таким, которым она посмотрела на меня, а потом спросила:

– Что?

– Ничего, ― шепнул я ей на ухо, заправил ее выбившуюся прядь волос, нежно провел губами по виску и прижал Анну крепче к себе. Мне хотелось, чтобы эти выходные не заканчивались.

― Почему ты забрал меня сегодня? Мы же только вчера расстались.

Я водила своими пальцами по пальцам обнимающей меня руки Ника. Мы были у него дома. Днем Ник позвонил мне и сказал, что эту ночь я проведу у него дома. После страстного секса, который произошел сразу, как только за нами закрылась дверь его квартиры, мы отправились в ванну. Николас не пожалел пены, и теперь мы нежились в объятиях друг друга, лениво делая вид, что моемся.

– Не смог держаться от тебя подальше. Вчера поймал себя на мысли, что не хочу, чтобы выходные заканчивались. ― он негромко рассмеялся. ― Впервые в жизни мне хотелось продлить отдых.

– Трудоголик?

– Маньяк, который не может прожить без работы и дня.

– Прекрасно тебя понимаю.

– Тоже проводишь вечера за проектами?

Я улыбнулась.

– Каждый раз, возвращаясь с работы, я обещаю себе, что буду лениться. Лежать на диване и смотреть какое-нибудь дрянное шоу. И каждый раз все заканчивается тем, что я пялюсь в экран ноутбука или планшета, снова что-то перекраивая в проекте.

Ник погладил мое плечо и медленно провел кончиками пальцев по ключице.

– Кто твои родители? ― внезапно спросил он.

– Мама учитель, а отец работает на шахте. Простой рабочий.

– Как ты вдруг стала маркетологом?

Я засмеялась.

– Еще в детстве я залипала на рекламе шоколадных батончиков. Примерно лет в семь я сказала маме: почему они постоянно топят батончики в молоке? Это выглядит странно. Она ответила, что я смогу изменить ситуацию, когда вырасту.

– Изменила?

– Немного. На местном телевидении до сих пор крутят придуманный мной ролик, где батончик падает в шоколадный порошок и тот красиво разлетается в стороны.

Грудь Ника сотрясалась, когда он смеялся вместе со мной.

– Откуда ты?

– Из небольшого городка в Аризоне. Мои родители до сих пор там живут.

– Скучаешь по ним?

Я слегка дернула плечом.

– Немного. Они всегда были так заняты, что между нами нет особенно сильной привязанности.

– Ты одна у родителей?

– Есть еще брат Чед. Он живет в том же городке и работает на шахте вместе с отцом. У него есть семья. Жена Трикси и двое детей.

– То есть, одна ты вырвалась оттуда?

– Я бы не назвала это «вырвалась». Я просто выбрала профессию, для которой было слишком мало возможностей в пределах Супериор. Можно сказать, их там не было совсем.

– Никогда не слышал об этом городке.

– Да, он слишком маленький, чтобы его слава докатилась аж сюда.

– То есть, ты выбрала профессию, руководствуясь только паршивой рекламой девяностых?

– Ага. Мне безумно нравилась реклама конструкторов, но раздражала реклама шоколадных батончиков.

– Потрясающе. Никогда еще такой мотивации не слышал.

– А как ты пришел к этой профессии?

Ник помолчал минуту, потом ответил:

– Не знаю. Изначально я поступил на направление «Ведение бизнеса», готовясь вместе с братом возглавить отцовскую компанию. Но в какой-то момент… даже не знаю, что произошло. Я просто выбрал профессию маркетолога. Наверное, сказался мой неугомонный характер. Просто так сидеть в офисе и перебирать документы мне было скучно, нужно было в работу привносить какую-то долю творчества, иначе я рисковал сойти с ума.

Я улыбалась, слушая его. Каждый раз во время наших разговоров я открывала для себя Николаса с новых сторон. Он как будто медленно раскрывался передо мной, и это было потрясающее ощущение.

– Расскажи, как ты пришла к своей компании, ― попросил он.

Я вздохнула.

– Что ж, когда я поступила в колледж, отец в шутку сказал мне, чтобы домой я не возвращалась. Они с мамой очень хотели, чтобы я пошла дальше, раз уж у брата не было амбиций. На первом курсе я познакомилась с Амандой. Она, как вихрь, захватила меня, и я не успела моргнуть и глазом, как на третьем году обучения мы уже писали бизнес-план для нашей компании. Думаю, ее неуемная энергия и послужила тем самым стимулом для меня не просто работать в сфере, которая меня привлекала, а создать собственное дело. Я всегда была амбициозной и хотела покорить множество вершин. Но я видела себя в крупной компании, возглавляющей отдел рекламы, или руководителем направления в маркетинговой фирме. Но уж точно не помышляла о создании собственного дела, потому что у меня не было ни гроша за душой.