— Следующие несколько дней вы состоите в Имперской Гвардии. Первое правило Гвардии: идти вперед. Если потеряетесь, идите вперед. Сбился с пути? Иди вперед. Отбился от группы? Иди вперед на врага. Вот лучшее, что вы можете сделать, и именно там найдете своих друзей. Поняли?

Вновь шумное согласие, хоть и с немного меньшим энтузиазмом.

— Отлично. Следующая группа!

Затем бригада Магерна и несколько других рядами вышли из здания склада, освобождая место для новых рабочих, шедших прослушать ту же лекцию.

Снаружи дюжины штурмовиков Стального легиона в охристых мундирах и с тяжелыми, жужжащими силовыми ранцами регулировали человеческий поток. Магерн повел свою группу к одному из них, махнувшему им рукой. Человек был стройным, небритым и тер лоб под куполообразным шлемом. Защитные очки он поднял на шлем, а респиратор висел у него на шее. У него был такой вид, будто он если и не потерялся, то, по крайней мере, не был точно уверен, где сейчас находится.

— Привет, — выдавил Магерн. — Нам нужен приписанный к нам солдат.

— Ага, я уже знаю. Это я. Зовут меня Андрей.

— Благодарю, сэр.

Штурмовик рассмеялся и похлопал Магерна по плечу:

— «Сэр» — это звучит весело. Я не сэр. Я Андрей. Возможно, стану сэром если вытащу вас всех отсюда живыми. Мне это понравится. Будет очень мило.

— Я…

— Да, это трудно. Я все понимаю. Повышение мне бы понравилось, так что вы все должны выжить. Ставки велики, да? Спасибо за подкинутую идею. Ты сделал этот день веселее.

— Я…

— Пойдем, пойдем. Сейчас не время становиться друзьями. Мы скоро еще поговорим. Эй! Вы все, докеры, за мной, да?

Не дожидаясь ответа, Андрей начал прокладывать себе путь через толпу, а за ним отправилась бригада Магерна. Время от времени штурмовик махал другим солдатам, большинство которых отвечали кивками или грубыми приветствиями. Бледная красотка с такими густыми и красивыми черными волосами, что грех было завязывать их в простой хвост, улыбнулась и помахала в ответ.

— Трон, кто это был? — спросил Магерн, хвостом следуя за Андреем. — Ваша жена?

— Ха! Хотел бы. Это Домоска. Мы в одном отряде. На нее приятно посмотреть, да?

О да. Магерн смотрел, как девушка вела сквозь толпу другую группу. Когда Домоска потерялась из виду, он посмотрел на мужчин из ее отряда. Магерн молился, чтобы сам он не выглядел таким же нервным и беспокойным, как они.

— Думаю, это очень забавно. Ее брат — самый некрасивый мужчина из всех, кого я когда-либо видел, а вот сестру судьба наградила истинной красотой. Наверное, он очень грустит, а?

Магерн кивнул.

— Пошли, пошли. Времени у нас все меньше.

Прошел целый час. Сейчас они стояли рядом с Андреем, прижимая к груди непривычное оружие. Сердца торопливо стучали. Штурмовик ковырялся в носу. Сложная задача, учитывая, что на нем были перчатки из толстой коричневой кожи, но он подошел к проблеме с необычайным упорством.

— Сэр, — начал Магерн.

— Одну минуту, пожалуйста. Победа почти за мной. — Андрей что-то стряхнул с пальцев. — Хвала Императору, я снова могу дышать.

— Сэр, вы разве не должны что-нибудь нам сказать? — Он понизил голос, подходя ближе. — Чтобы вдохновить людей?

Андрей нахмурился, рассеянно кусая губу и смотря на другие группы, рассеивавшиеся по территории порта.

— Я так не думаю. Другие легионеры не говорят. Я собирался подождать речи реклюзиарха, знаете? Вы бы предпочли, чтобы я сейчас говорил?

— А реклюзиарх будет говорить?

— О да. В этом он хорош. Вам понравится. Думаю, это будет уже совсем скоро.

Шум помех понесся над портом, когда ожила каждая вокс-башня, километр за километром.

— Видите? — ухмыльнулся Андрей. — Я всегда прав.

Несколько секунд люди Хельсрича ничего не слышали по вокс-связи, кроме дыхания — низкого, тяжелого, угрожающего.

«Сыны и дочери улья Хельсрич, — прогремел голос по прибрежным районам, слишком низкий и звучный, чтобы принадлежать человеку, приправленный легким пощелкиванием помех. — Посмотрите на воду. Воду, из которой вы берете богатство вашего города. Воду, которая сейчас несет смерть.

Тридцать шесть дней люди вашего мира, люди вашего родного города отдавали жизни, чтобы защитить вас. Тридцать шесть ночей ваши матери и отцы, братья и сестры, сыновья и дочери сражались с врагом, благодаря чему половина улья остается в руках людей. Они сражались, защищая улицу за улицей, изо всех сил, убивая и умирая, чтобы вы смогли насладиться еще несколькими днями свободы.

Вы в долгу перед ними. Вы должны им за принесенные жертвы. За те, что они еще принесут в грядущие ночи и дни.

Здесь и сейчас у вас будет возможность вернуть им долг. Более того, у вас будет шанс покарать врага за то, что он осмелился осадить ваш город, за то, что разлучил ваши семьи и разрушил дома.

Наблюдайте за приливом тварей. Смотрите на всплывающую скрап-флотилию, что движется в порт с ордой завывающих зеленокожих на борту. Когда в конце этой недели зайдет солнце, на этих судах не останется ни одного живого существа. Они падут благодаря вам. Вы спасете этот город.

Страх естественен. Он присущ человеку. Не стыдитесь сердца, которое бьется слишком часто, или пальцев, которые дрожат, когда вы впервые держите в руках оружие. Позор лишь в трусости — готовности сбежать и бросить других умирать, когда все зависит от ваших действий.

Вас ведут ветераны Гвардии — лучшие из Стальных легионов, — имперские штурмовики. Но они не одиноки. Силы Хельсрича на подходе. Стойте и сдерживайте врага как можно дольше, и скоро вы увидите тысячи танков, построенных в этом самом городе, которые оставят от врагов только прах. Помощь идет. А пока стойте гордо. Стойте решительно.

Помните эти слова, братья и сестры. „Когда придет смерть, совершенное нами добро не будет значить ничего. Наши жизни судят по количеству уничтоженного нами зла“.

Грядет время такого суда. Я знаю, что каждый мужчина и каждая женщина здесь чувствуют это.

Я Гримальд из Черных Храмовников, и это моя клятва всем вам. Пока хоть один из нас стоит на ногах, этот город не будет взят. Солнце вновь взойдет над непокорным городом, даже если мне придется убить тысячу врагов в одиночку.

Взгляните на черных рыцарей среди вас. Мы будем там, где сражение самое яростное, в сердце бури.

Стойте с нами, и мы будем вашим спасением!»

Снова воцарилась тишина.

Магерн вздохнул, и волнение как будто отхлынуло от него, когда дыхание облачком пара поднялось в холодном воздухе. Андрей отрегулировал затворную часть модифицированного лазерного ружья. Оружие издало пульсирующее мощное гудение, от которого у докера заныли зубы.