плана квартиры для мамы занял план крестьянского дома с двором и усадьбой. Вход в дом он делил на парадный и рабочий, на котором останавливался подолгу, пробуя различные варианты планировки, будто сам строя. Но вскоре, понимая, что у них уже есть реальный участок земли с конкретным построенным домом, переключился на планы по обустройству мансарды и создания там своего личного пространства – уютного уголка под крышей летнего дома.

Планы по модернизации дома были и у его отца. Пётр Петрович решил перенести вход в дом с южной стороны на северную сторону, оставив солнечное место для растений. А одновременно вход в дом сделать с крыльцом, тамбуром и маленькой кухней. И семья поддержала его идею. Платон даже нарисовал эту пристройку в плане, согласовав её размеры с родителями.

Дело осталось за самой работой.

И по окончании весны Пётр Петрович нанял своего земляка – плотника Андрея. Он же должен был сделать и три новые двери: две из фанеры на деревянном каркасе для комнат в мансарде и одну для второй комнаты внизу, проход в которую был давно прорезан ещё братьями Алевтины Сергеевны.

Все работы проходили на глазах у ночевавшей там постоянно бабушки. Приезжая на воскресенье, Платон внимательно присматривался, учась у опытного плотника и, на всякий случай, контролируя качество его работы. И оказалось не зря.

Однажды Платон уличил дядю Андрея, что тот сделал полки на кухне под наклоном, причём, весьма заметным. Но неожиданно вмешалась бабушка Нина со своей крестьянско-пролетарской солидарностью против эксплуататоров чужого труда, пожурив внука:

– «Платон! А яйца курицу не учат!».

Пришлось Платону на брак пожаловаться маме. А когда та увидела ещё и совсем маленькие, будто игрушечные, ступеньки крыльца, то сама пришла в негодование:

– «Андрей! Ну что же вы тут понаделали? Как по ним ходить-то? На цыпочках, что ли?! Переделывайте ступени на широкие, под размер ступни, и немедленно! И на кухне полки тоже криво сделаны! Видно даже невооруженным глазом! – сверкнула она из-под очков на смутившегося горе-мастера холодными голубыми глазами – Ладно! Полку мы уж сами переделаем, а то опять криво сделаете!?».

Эти грубые ошибки якобы мастера оказались на руку Петру Петровичу, за брак срезавшему Андрею оплату, что опять вызвало недовольство солидаризирующейся с ним тёщи Нины Васильевны.

На почве того, что тёща не требовала от мастера качества работы и не уследила за браком, а лишь защищала бракодела, Пётр Петрович сильно поругался с нею и даже несколько дней не приезжал на участок, из-за чего задержалось обивание досками части потолка на веранде.

Тогда, не дождавшись обидевшегося зятя, Нина Васильевна сама взялась за эту работу, призвав в помощники внука.

Однако Платон, видя, что и бабушка всё делает тяп-ляп, не подгоняя доски и не прижимая их выборкой рёбер друг к другу, из-за чего кое-где уже сейчас образовались щели, попытался отговорить бабушку:

– «Бабань! Не надо это делать без папы! У тебя плохо получается! Вон щели кругом! Ему это не понравится!».

– «Ну и что?! – задиристо вопрошала та – Сколько можно ждать-то?! А раз тебе не нравится, то помогай!».

И Платон принялся за дело. А недостаток качества в их работе компенсировался ощущением, что они сами до конца обшили весь потолок.

– «Там у нас теперь всё так хорошо уделано! Уф! Я аж взопрела!» – поделилась бабушка радостью с приехавшей дочерью.

А приехавший позже Пётр Петрович нарочито индифферентно отнёсся к выполненной без него работе.

А Платон оправдался перед отцом тем, что бабушка не послушала его, и ему пришлось своим участием обеспечивать хоть какое-то качество исполнения работы.

А пока шли эти работы, в Чили с 30 мая по 17 июня проходил VII-ой чемпионат Мира по футболу. Платон с Колей Валовым внимательно следили за его ходом.

В составе сборной СССР было шесть торпедовцев, по трое игроков из ЦСКА, «Спартака» и динамовских команд Киева и Тбилиси. Лишь двое, Лев Яшин и Игорь Численко, из «Динамо» Москва. И по одному игроку из московского «Локомотива» и ростовского СКА. Но из них сыграли только четыре торпедовца, все трое спартаковцев, оба динамовца Москвы, только по двое их одноклубников из Тбилиси и армейцев из троих, и один ростовчанин.

Игры выдались очень грубыми для всех участников чемпионата. В первом же матче СССР с Югославами в конце игры сломали ногу правому крайнему защитнику армейцу Эдуарду Дубинскому, из-за чего наша команда доигрывала вдесятером, так как тогда замены не разрешались. А во втором матче с Колумбией сотрясение мозга получил динамовский вратарь Лев Яшин, во многом из-за чего сборная СССР в четвертьфинале и проиграла хозяевам чилийцам. В итоге он в четырёх играх пропустил все семь голов нашей команды.

А лучшим бомбардиром чемпионата Мира в числе других мастеров, таких как бразильцы Вава и Гарринча, чилиец Санчес, венгр Альберт и югослав Еркович, оказался и торпедовец Валентин Иванов. Динамовец Игорь Численко, сменивший тоже травмированного в первом матче торпедовца Славу Метревели, и ростовчанин Виктор Понедельник забили по два гола, а армеец Алексей Мамыкин – один. Ещё один торпедовец, и самый молодой в сборной, Валерий Воронин попал в символическую сборную Мира.

Потом Платон с Колей долго спорили, кто лучше: Численко или Метревели. Но факты сейчас упорно говорили в пользу Платона.

Новости с футбольных полей порой прерывались новостями политическими, которыми в открытую никто из ребят их двора вроде бы и не интересовался.

А Платон интересовался пока больше всего событиями в Лаосе, где 4 июня король Шри Саванг Ваттхана на встрече в Луангпрабанге снова утвердил Суванну Фуму главой правительства национального единства.

А результатом этого явилось подписание в Долине Кувшинов совместного коммюнике между принцами Суванна Фумой и Суфанувонгом – с одной стороны, и Бун Умом – с другой, об образовании правительства национального единства Лаоса.

– Ну, слава богу, договорились наконец! – с облегчением вздохнул Платон, логично предположив, что война в Лаосе закончилась окончательно.

И он окончательно вместе с, возвратившейся из санатория, Настей и бабушкой окунулся в летние каникулы на своём садовом участке.

Но их садоводческое товарищество «Садовая» теперь оказалось не единственным в этом районе. С востока от их товарищества уже образовалось новое садоводство «Дружба» от оборонного завода «Вымпел».

А вскоре и севернее от «Садовой» стали появляться отдельные, но уже деревенские дома, постепенно формируя улицы нового посёлка «Мирный». В окрестностях становилось многолюдней, особенно летом, когда садоводы общались друг с другом, лучше узнавая своих соседей и заводя с ними дружбу.

Чаще всего Кочеты общались с весьма приветливым и разговорчивым на любые темы соседом Брониславом Ивановичем Котовым