Тори вперед, не позволил ей долго раздумывать, на что она имеет право, а что будет слишком большой наглостью. Она поспешила войти в кабинет и первым делом коснулась шеи хозяина дома, проверяя пульс.

Живой, конечно. О чем она только думала? Живой и невредимый, это реальная жизнь, а у нее просто нервы расшатаны. Пугающий миг закончился, и ситуация стала очевидной: Градов лежал среди бумаг, одежда на нем была та же, в которой он пришел вчера в дом Тори. Похоже, Роман не мог заснуть, решил поработать, да так и отключился.

Это ее не удивляло, Тори и сама не раз вот так попадалась в ловушку трудоголизма. Потом жизнь научила ее, что так делать не нужно, это никогда ни к чему хорошему не приводит. А Градов, видно, этот урок прогулял. Теперь его ожидало очень и очень неприятное пробуждение: сон на твердой столешнице в такой вот позе ничего хорошего не сулил.

Хотя тут Тори была способна да и хотела помочь – у нее и так многовато долгов накопилось уже за то, что Градов сделал для нее. Думать о том, что она готовилась получить за его счет, пока не хотелось.

Тори наклонилась к хозяину дома, осторожно коснулась его плеча и тихо сказала:

– Эй, просыпайся… Только не вскакивай резко, пожалуйста. Если защемит шею, несколько дней станешь ходить так, что мне будет смешно, а тебе – не очень.

Градов, к его чести, от нее не шарахнулся, хотя вряд ли привык просыпаться в этом доме в чьей-то компании. Но кто его знает? В такие моменты Тори вспоминала, как мало они на самом деле знакомы. Прибегала же к нему какая-то симпатичная блондинка – то с признаниями, то с проклятиями.

– Виктория? – удивленно посмотрел на нее хозяин дома. – Вы что здесь делаете? Который час?

– Мы на «ты» давно уже, – напомнила Тори. – Но спросонья простительно. Начало одиннадцатого. А ты сколько тут сидел?

– Не помню, если честно… Но это не важно, здесь я точно оставаться не намерен, спасибо, что разбудила.

Роман собирался встать, но Тори удержала его в кресле, мягко надавив на плечо. Вряд ли Градов ожидал такого, но сопротивляться не стал. Он лишь поинтересовался:

– Что ты делаешь?

– Ты минимум пару часов лежал в позе китайского иероглифа. После такого затекло все, от ушей до пяток. Если прямо сейчас побежишь скакать бодрым козликом, головокружение до конца дня обеспечено.

– А альтернатива какая?

– Отодвинь кресло чуть дальше, сложи руки перед собой на столе и наклонись вперед так, чтобы упереться лбом в руки.

– Это шутка какая-то?

– А что, похоже, будто я готова заливисто хохотать? Нет, конечно, ты просто делай, сам поймешь зачем.

Роман действительно не понимал, что она затеяла, но решил подыграть. Это было несложно: после не самой удобной позы тело действительно ныло и грозило страшной местью. Уж лучше бы и не засыпал – больше пользы и меньше проблем! Следовало остаться в кровати, да только сон не шел, всплеск адреналина, вызванный сообщением Виктории, давал о себе знать. Роман подумал, что это состояние можно использовать, вернувшись к документам, которые все никак не давали ему покоя.

Теперь уже можно было уверенно сказать, что идея в полной мере заслуживала статуса кретинской. Ни в чем он не разобрался – но в итоге отключился, сам не заметив как.

Так что Градов выполнил указания Виктории хотя бы для того, чтобы дать себе паузу. Вот только его странная гостья и теперь не осталась в стороне: Роман почувствовал, как ее теплые и на удивление сильные пальцы скользят по его шее и плечам. Он невольно напрягся, и Виктория тут же это заметила.

– А расслабиться никак нельзя?

– Можно. Знаешь, что еще можно? Объяснить мне, что ты делаешь.

– Уже очевидно, что не убиваю тебя. Серьезно, расслабься, мышцы каменные просто!

Тут она оказалась права, напряжение было – и оно его положение не упрощало. Роман усилием воли заставил себя расслабиться, и ее пальцы снова двинулись, заскользили ловко и быстро. Вверх и вниз по шее вдоль позвоночника, кругами по плечам, то надавливая, то поглаживая. Точные, ни на секунду не прекращающиеся движения напоминали причудливый танец. Они будто приносили волну тепла, которая проникала сквозь кожу, пропитывала мышцы, пробуждала, покалывая тысячами крошечных невидимых иголочек.

И от этого действительно становилось легче. Ноющая боль отступала, забирая с собой тяжесть и головокружение. Когда Виктория наконец отошла от него, Роман и сам бы не поверил, что спал не в кровати, а здесь, на столе этом дурацком.

– Неплохо, – оценил он. – Где научилась?

– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, – рассмеялась Виктория. – Научилась, когда сама пару раз вот так отрубилась за работой и проснулась деревом. У меня есть знакомая, хороший врач, она мне показала, как повлиять на движение крови, чтобы побыстрее взбодриться. Но это все равно не то же самое, что нормально спать, так что не злоупотребляй!

– Да я и не собирался.

Виктория бросила внимательный взгляд на смятые бумаги, закрывшие стол белой пеленой.

– Над чем работаешь?

– Ловлю вчерашний день, похоже, – криво усмехнулся Роман.

Он не стал вдаваться в подробности, потому что не ожидал от нее понимания. Для обывателей распечатки, собранные на его столе, оставались бессмысленным набором цифр, дат и сокращенных пометок.

Однако Виктория удивила его и здесь. Она небрежно передвинула несколько листков и определила:

– Ты человека пытаешься найти.

– Любопытно… Как ты поняла?

– Я пару раз работала с компаниями, которые пользуются такой же компьютерной системой. Каждому сотруднику присваивается уникальный номер, связанный с его профилем во внутренней сети, поисковыми запросами и даже магнитным пропуском. Очень удобно, в принципе. И обычно облегчает поиск того, кто накосячил. Тебе ведь это нужно?

– Почти. Только тут больше, чем просто косяк. У меня кто-то давно уже подворовывает данные – некритично, но ощутимо, и приторговывает с конкурентами.

– Бывает, – кивнула Виктория. – Меня пару раз нанимали, чтобы такого же умника найти.

Роман сделал мысленную пометку расспросить ее о том, чем же она занимается – когда не притворяется фотографом и не бегает от психов, готовых вломиться в чужой дом. Но сейчас отвлекаться на это не хотелось.

– Я таких умников раньше сам ловил, причем без особых проблем, – признал он. – А здесь – тупик и все. Не представляю, как это возможно, но довольно наглую крысу попросту не видно. То ли крыса гениальна, то ли я старею.

– То ли ты зациклился. Тоже бывает.

– Вот поэтому я давно уже говорю о перезагрузке. Но то, что я в