Спустилась и удивленно поняла, что в кафе, несмотря на мои опасения, все же сидят посетители. А вся машина под названием пекарня крутится и без моего участия. Хильда отчиталась как бравый солдат по списку дел, и я чуть не расплакалась от благодарности. Грязные скатерти и полотенца были собраны и пересчитаны, отправлены в прачечную. Долг перед ними оплачен, чистое получено по списку и убрано в кладовку. Этим занимался папаша Джузеппе, но ему помогал Марко. Хильда говорит, что вернулся отец, гордый собой. Говорит, платить по счетам в срок значительно приятнее, чем клянчить отсрочку. Еще папаша Джузеппе вместе с Сабриной и Марко сходили на рынок к лавочникам и оплатили все долги и купили продуктов. И даже те, кто раньше воротил нос от отца, полагая, что у него нет денег, или подозревал меня в колдовстве, сейчас сами подходили к нему и предлагали заглянуть в их лавки и присмотреть что-то для себя. Но отец гордо отказался, сказав, что у него есть уже проверенные поставщики. Мне очень понравилось, что он ответил и по тому, как алели щеки Хильды, когда она рассказывала обо всем этом, видно, что она тоже очень довольна.

Массовые гуляния начинались часа в четыре, а в шесть оглашали список обручившихся пар. Поэтому я оставила Хильду на хозяйстве, а сама занялась внешним видом отца. Первое, что я сделала, — это сняла с отца гипс. Но только с ноги, на руке я оставила еще на неделю, к его большому неудовольствию. Я взялась за ножницы и подстригла папашу Джузеппе, а уже он сам выбрил щеки, оставив лишь молодецкие усы. И, признаться, он сразу же помолодел. Я попросила Марко помочь отцу с ванной, так как он с гипсом на руке не мог полноценно помыться. Ну не могла же я сама этим заниматься. Пока они занимались гигиеной, я нашла выходной костюм отца и постаралась его максимально разгладить. Получилось не так, как я бы хотела, но все равно лучше, чем было. Когда отец вышел к Хильде весь такой побритый и нарядный, она даже замерла на месте, всплеснув руками.

В положенное время мы закрыли кафе и пекарню, оставив на хозяйстве Марко и Дядюшку, которые сказали, что не хотят идти, чему я немало удивилась, отправились на городскую площадь. Это по дороге Хильда рассказала мне, что дядюшка уговорил Марко никуда не идти, так как опасался, что наши недоброжелатели не дремлют и могут воспользоваться нашим отсутствием, чтобы нам навредить. Я даже и не подумала об этом, забывшись в своих личных переживаниях. Как бы я ни гнала от себя образ Винченцо, но он упорно был в моих мыслях, и я ничего не могла с этим поделать.

Несколько раз мне даже показалось, что я видела его черный плащ с красным узором по краю. Людей было много, но и стража прохаживалась, поглядывая за порядком. А еще между людьми сновали кто-то вроде коробейников, только с небольшими тележками с товарами. Кто-то торговал сладостями, например, яблоками в сиропе, кто-то пирожками, кто-то напитками. Были и наспех поставленные палатки, где можно было приобрести все то же самое. Я не рискнула покупать что-то, объяснив Сабрине, которая, как и любой ребенок, с жадностью смотрела на все вокруг, что уличную еду лучше не покупать, так как она может быть не качественно изготовлена. Ребенок снова удивился, так как я очень трепетно следила за гигиеной на кухне. Все фрукты, овощи, что шли на приготовление блюд, тщательно мною перемывались, и притом по несколько раз. Перед приготовлением хлеба или любой другой пищи мылись руки, волосы завязывались платком или косынкой. А что я ежедневно в кафе использовала чистые скатерти и полотенца, Сабрина и сама видела. Умный ребенок не стала настаивать купить ей что-то, но чтобы мой отказ не был уж совсем горьким, я купила ей тряпичную куклу и несколько ленточек. Настроение у девчушки поднялось, и она осталась довольна, напрочь забыв про сладости.

В дальнем углу площади была установлена сцена. Сперва на ней давали небольшое юмористическое представление. Главным героем постановки был инквизитор, который сразился с шайкой бандитов во главе с ведьмой и лично бросил ее на костер. Люди ликовали, а я лишь пыталась удержать на губах натянутую улыбку. Потом на сцену взобрались музыканты, и начались танцы. Папаша Джузеппе то и дело пытался увлечь то меня, то Хильду в танец, но мы обе ругались, что, несмотря на отсутствие гипса, ногу все равно надо поберечь. Мужчина сдался и в итоге просто смотрел со мной на то, как Сабрина кружит в танце с Брунхильдой.

— Из нее получится хорошая мама, — я задумчиво улыбнулась.

— Хильда сказала тебе, да? — мужчина с беспокойством посмотрел на меня.

— Да, сказала, — я улыбнулась отцу.

— Да я думал, как она ответит, так вам и сообщу, — отозвался папаша.

— А она еще не ответила? — я удивленно посмотрела на танцующую сестру Петеголла. Вот же интриганка!

— Нет, сказала, что после праздника, — мужчина с беспокойством посмотрел на меня. — Как думаешь, согласится?

— Уверена в этом, — я успокоила волнующегося папашу.

Мы еще погуляли по площади, папаша купил нам всем по букетику, и мы вернулись к церкви. Вот-вот уже должны были огласить имена пар. По традиции они выходили на ступени церкви и толпа аплодировала поздравляя. Сейчас объявление задерживалось. И как было слышно из шепотков в толпе, все ждали короля, который должен был якобы благословлять пары. Это было не традиционно и потому для всех очень волнительно.

Но вот на площадь въехала открытая карета. Мне с моего места было совершенно ничего не видно, а Сабрину отец посадил на шею, и она рассказывала все, что происходило в начале площади. Там сделали коридор из людей. И стражники, и королевская охрана сдерживали толпу, чтобы венценосная особа могла спокойно пройти по расстеленной красной ковровой дорожке. Первым по ней пробежал глашатай, который встал около священнослужителя и во все горло объявил выход короля по всем его именам и регалиям.

Затем из кареты вышел король со свитой. Как мне сказала Сабрина, что из свиты у него только два человека. Когда они проходили мимо нас, Сабрина, вытаращив удивленно глаза, довольно громко произнесла: “Это же те два сеньора! А