Они разговаривали в доме у Дэвида, пока супруга преподобного Блесседа присутствовала на собрании в Женском институте.

– Разумеется, повсюду найдутся те, кто не сумел перестроиться, – сказал Дэвид. – Но здесь таких немного, потому что пережитки английской классовой системы берут верх, понимаете? Вы высоки ростом, красивы, говорите по-английски намного лучше, чем их собственные дети. А когда вы процитировали Гудзонову «Жизнь пастыря» на похоронах старого Хамфри, после заупокойной службы, которую, кстати говоря, вы провели великолепно, несколько человек украдкой подошли ко мне и поинтересовались, не я ли вас научил. Разумеется, я сказал, что нет. И поверьте, как только новости разошлись… в общем, вы прошли испытание. Они поняли, что вы не только отлично говорите по-английски, но и прекрасно знаете Англию. А здесь это много значит. Потом, в довершение всего, вы взяли в аренду участок земли, и люди видели, как вы копаете, сажаете – в общем, возделываете свой сад. Тогда они окончательно перешли на вашу сторону. Понимаете ли, местные слегка волновались, когда заслышали о вашем приезде. Они… как бы выразиться… ожидали, что вы будете… немного серьезнее. Но вы, кажется, прекрасно подготовились.

Нельсон ответил:

– Некоторым образом, к моей миссии меня подготовила жизнь. Знаете, в детстве я был счастлив, очень счастлив для босоногого мальчишки из Южной Африки. Но мои родители считали, что тех, кто готов трудиться, ждет лучшее будущее. Вы, возможно, считаете, что они были слишком строги, и, наверное, вы правы. Но они не позволили мне связаться с дурной компанией и заставили ходить в школу. А потом, разумеется, появилась корпорация Блэка с программой «В поисках будущего», и мать узнала об этом и отправила меня на собеседование. Такое ощущение, что с тех пор я стал баловнем судьбы. Я получал высший балл во всех тестах, которые проходил. Внезапно корпорация обнаружила, что у них есть мальчик-звезда, бедный африканский парнишка с уровнем IQ двести десять. Тогда они намекнули, что я могу просить луну с неба. Но я не знал, чего хочу. До самого Дня перехода… Где вы были в День перехода, Дэвид?

Пожилой священник подошел к огромному дубовому столу, вытащил массивный ежедневник, пошелестел страницами и сказал:

– Кажется, готовился к вечерней службе, когда услышал о том, что происходит. Что я подумал? А у кого вообще было время, чтобы крепко подумать? Здесь обошлось без особой паники. Провинция, как вы видите, отличается от города. Местных жителей не так легко напугать, и я сомневаюсь, что многие подростки в наших краях интересовались какими-то электронными игрушками. Тем более что ближайший магазин находится в Суиндоне. Но все наблюдали за происходящим по телевизору. Люди смотрели на небо, как будто надеялись увидеть другие миры – вот как мало мы понимали. Но ветер дул по-прежнему, коровы давали молоко, и, наверное, мы просто развлекались, слушая новости вперемешку с «Арчерами»[6]. Честно говоря, не помню, чтобы у меня была хоть какая-то позиция по этому вопросу, пока не объявили официально, что действительно существуют другие миры и их миллионы, они находятся на расстоянии мысли и стоит только протянуть руку… Вот тогда люди навострили уши. Земля! В провинции слово «земля» с гарантией привлечет внимание…

Он заглянул в бокал с бренди, убедился, что тот пуст, и пожал плечами.

– Короче говоря, я задумался – «вот что творит Бог».

– Книга Чисел, – машинально отозвался Нельсон.

– Молодчина, Нельсон. Кстати, что приятно, это были первые официальные слова, посланные Сэмюэлем Морзе по электрическому телеграфу в 1838 году. – Дэвид Блессед наполнил доверху бокал и жестом поинтересовался, хочет ли Нельсон еще.

Но молодой человек явно думал о другом.

– Что творит Бог… Я скажу вам, что творит Бог, Дэвид, честное слово. Настал День перехода, и мы узнали о Долгой Земле, и внезапно мир наполнился новыми вопросами. К тому времени я уже знал о Луисе Лики[7]и о том, как они с женой работали в Олдувайском ущелье. Я пришел в восторг при мысли о том, что все в мире по происхождению африканцы. Поэтому я объявил корпорации, что желаю знать, каким образом человек стал человеком. Я хотел понять, зачем. А главное, каково наше предназначение в контексте Долгой Земли. Короче говоря, я хотел знать, для чего мы существуем. Разумеется, к тому времени я уже отошел от веры, в которой был воспитан. Я, так сказать, стал слишком умен, чтобы оставаться с Богом. Я выкроил время, чтобы почитать о том, что творилось в последующие четыре столетия после Рождества Христова, и изучил непредсказуемую историю развития христианства. Мне показалось, что, какова бы ни была правда мироздания, ее уж точно не в силах постигнуть раздираемая ссорами кучка старых церковников.

Дэвид коротко рассмеялся.

– Я полюбил палеонтологию. Меня очаровывали кости и стоявшие за ними истории. Особенно теперь, когда у нас есть инструменты, о которых двадцать лет назад никто не мог даже мечтать. Вот путь к поиску истины. Я добился неплохих успехов. И даже замечательных. Кости как будто разговаривали со мной…

Преподобный Блессед мудро хранил молчание.

– И вот вскоре после Дня перехода ко мне обратились из корпорации Блэка. Они подготовили экспедицию, которую я должен был возглавить и повести в разнообразные последовательные варианты Олдувианского ущелья, насколько хватит средств. Туда, где зародилось человечество. Но в иных мирах. Когда имеешь дело с корпорацией Блэка, средства действительно неисчерпаемы. Проблема заключалась в нехватке опытных работников. Время было как никогда подходящее для того, чтобы стать археологом, и мы обучили множество молодых людей. Всякий человек с подходящим образованием и лопатой мог подыскать себе собственное ущелье. Что бы там ни происходило, охотники за костями нашли свое Эльдорадо. Некоторое подобие африканского Рифт-Валли существует во многих последовательных мирах; геология повсюду сравнительно неизменна. Мы, как и надеялись, нередко находили в намеченных областях кости, которые явно принадлежали гоминидам. Я занимался этим проектом четыре года. Мы расширили область работ, и везде было то же самое – кости. Я выбирал и другие вероятные районы, в которых также могли зародиться разнообразные Люси – например, китайские, в результате ранней миграции из Африки. Но после двух тысяч раскопок в смежных землях, после стольких экспедиций за счет корпорации Блэка мы так и не нашли никаких признаков зарождающегося человечества, кроме старых костей, иногда деформированных, иногда попорченных животными, по большей части совсем маленьких. Ничего выше австралопитеков. Колыбель человечества оказалась пуста. Там, конечно, до сих пор ищут, и до самого последнего времени я возглавлял проект. Но в конце концов пустота Долгой Земли – по крайней мере, отсутствие человечества – так меня смутила, что я сдался. Я взял круглую сумму, которую выделила мне корпорация в качестве прощального подарка, хотя, знаю, они надеются, что однажды блудный сын вернется. Но я решил, что хватит – хватит пустых черепов. Хватит крошечных косточек. Мы видели борьбу, но не зарождение. И в один прекрасный день я задумался, где произошла ошибка. А может быть, она случилась не там, а здесь? Может быть, эволюция человечества – какая-то ужасная вселенская оплошность?