— Отвали. Я скажу ей после похорон, — отвечаю я. — Моей матери не нужен лишний стресс. — Я завершаю звонок и отправляюсь на поиски своей невесты.

Зайдя в спальню, я обнаруживаю Холли, свернувшуюся калачиком в постели. Я иду и смываю с себя грязь этого дня, прежде чем забраться к ней в постель. Потянувшись, я притягиваю ее к себе.

— Мне жаль, что все так получилось. У нас должно было быть больше времени на свидания. У меня должно было быть больше времени, чтобы заставить тебя влюбиться в меня, — шепчу я, целуя ее под ухом.

Холли поворачивается и обнимает меня за шею.

— Я не смогла бы влюбиться в тебя сильнее, даже если бы попыталась. Нравится ли мне эта ситуация? Нет, совсем нет. Но я кое-что поняла, пока была в душе. Именно там мне лучше всего думается. — Она улыбается.

— И что же ты поняла? — Я целую ее в лоб. Мои губы словно не могут оторваться от нее, требуя касаться ее кожи так часто, как только возможно.

— Я поняла, что это наша история, Тео. Она не должна быть такой, как у всех. Она не должна следовать общественным нормам или развиваться так, как ожидают окружающие, потому что это только наша история. Она о нас и о том, что мы хотим сделать. Это наше счастливое будущее, и мы сами задаем темп своего повествования, никто другой. Только мы.

Черт, я знал, что Холли умная, но это, должно быть, лучшее, что я когда-либо слышал.

— Я чертовски люблю тебя, и я люблю нашу историю. Я обещаю, что всегда буду стремиться подарить тебе «долго и счастливо», которого ты заслуживаешь.

— Ты уже сделал это, Тео. — Она помолчала. — Ладно, возможно, сегодня был момент, когда я хотела дать тебе по яйцам, но он был недолгим. Я люблю тебя.

— Я напугал тебя сегодня. Не хочу, чтобы ты боялась меня, Холли. — Я нежно целую ее губы.

— Ну, тогда тебе стоит поработать над своим характером. Я не очень хорошо переношу конфронтацию, Тео. И никогда не умела.

— Я думаю, что ты справляешься лучше, чем тебе кажется. Холли, ты сегодня приставила пистолет к голове Дона мафии и даже не вздрогнула. — В тот момент я был в ярости… и в ужасе за нее. Но теперь, когда я думаю об этом, я не могу не гордиться ею.

— Я сделала это только потому, что думала, что с тобой может случиться что-то плохое. Это совсем иначе, когда я вижу, что кто-то причиняет тебе боль. Я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы остановить это. Это происходит неосознанно.

— И мне это в тебе нравится. Но ты не можешь ходить и стрелять во всех подряд или угрожать этим. Я большой мальчик, Холли. Я с рождения в мафии. Я могу постоять за себя. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне.

— Я думаю, что как твоя жена, я неизбежно буду волноваться.

— Скажи это еще раз, — прошу я. Мне нужно услышать, как она это скажет.

— Что сказать?

— Что ты моя жена.

— Я твоя жена. — Она смеется.

— Черт возьми, когда ты это говоришь, я становлюсь чертовски твердым. Я думаю, что нам пора консумировать наш брак, не так ли?

— Формально мы поженились два дня назад, а за последние сорок восемь часов мы уже сделали это много раз, так что… — Ее слова обрываются, когда я спускаюсь вниз по ее телу к нирване, которую я нахожу между ее ног. — Ах, конечно, может быть, нам стоит консумировать его еще раз, просто чтобы убедиться, что мы все сделали правильно, и все такое. О, черт возьми, Ти, не останавливайся.

Руки Холли путаются в моих волосах, а мой язык кружится вокруг ее клитора.

— Черт, ты невозможно сладкая. Я никогда не смогу насытиться тобой.

Мой язык погружается в нее, толкаясь внутрь и наружу. Холли еще сильнее вжимается в мое лицо своей киской. Мне чертовски нравится, что она настолько поглощена наслаждением, что забывает обо всех запретах. Черт, мне нужно больше. Перекатившись на спину, я приподнимаю ее и располагаю ее бедра по бокам от моей головы.

— Что ты делаешь? — спрашивает она, смутившись.

— Ты собираешься оседлать мое лицо, Dolcezza. Хватайся за изголовье, — говорю я, опуская ее киску на свой рот.

— О, черт, не останавливайся. Черт возьми, боже! — Ее крики становятся громче, ее бедра начинают двигаться быстрее, и она прижимается сильнее. Если удушье — это то, как мне суждено умереть, то лучшего способа, чем этот, не найти.

Я чувствую, как ее соки стекают по моему подбородку — я хочу их все. Я тянусь к ней сзади, мой палец находит ее попку и медленно проникает внутрь. И в этот момент ее тело напрягается.

Ее бедра обхватывают мою голову, и она содрогается от оргазма. Такая красивая. Она всегда прекрасна. Но это мой любимый ее образ: голова откинута назад, длинные рыжие волосы спадают по изгибу позвоночника, рот открыт в форме буквы «О», в глазах — чистое удовлетворение.

Да, именно такой взгляд я хочу видеть, как можно чаще.

Глава двадцать шестая

Холли

Я нервничаю. Я не могу нервничать прямо сейчас, но бабочки, порхающие в моем животе, не прочитали уведомление. Я знаю, что Ти надел свою обычную маску безразличия, как будто его ничто не трогает. Но это, должно быть, причиняет ему боль. Сегодня похороны его отца. Мы стоим на ступеньках церкви, приветствуя прибывающих гостей, с одной стороны от него стоит его мать, с другой — я.

Глория не слишком обрадовалась, увидев меня рядом со своим сыном. Кроме ледяного взгляда, который сам по себе говорит о многом, она не сказала мне ни слова. Тео то и дело крепче сжимает мою руку. Это единственный знак, который он подает, что с ним не все в порядке.

Я чувствую себя бесполезной. Я должна утешить его,