чистоте природы, жертвуя на озеленение города и на очистку рек и озёр миллионы, но выступления с транспарантами и плакатами одобрял не очень охотно. Пользы от этих выступлений как… как от козла молока. Нужны более радикальные и категоричные методы, а не короткое незаметное выступление горстки студентов в пустом парке в будний день. Но дочка нашла там единомышленников и ей нравилось общаться среди такой же обеспокоенной молодёжи. Пусть.

— Ладно… — Роман Борисович тяжело поднялся со своего места. — Я проедусь с вами, парни. Заскочим в одно место по пути, а потом заберём Аню.

Глава 13

— Ты же говорил мне, что Гордеев готовит завод к продаже, — удивлённо произнёс самый взрослый из трёх пожаловавших к нам на завод мужчин. — Он его продал?

— Нет, — растерянно покачал головой Виктор Андреевич Семёнов, бросив на меня беглый, трусливый взгляд.

— Но собирается? — мужчина нахмурился и напрягся, это было заметно даже мне, стоящему у него за спиной.

— Я не знаю… — проблеял Семёнов.

— Ничего не пойму. То ты сам звонишь мне, сообщаешь о желании продать нужную мне информацию, потом говоришь о готовящейся продаже завода, то мычишь как бычок. Ладно, деньги оставь себе, но хотя бы объясни, что происходит.

Мой директор побледнел, сглотнул слюну, снова бросил на меня растерянный взгляд и посмотрел в лицо своего собеседника. Ох и мудак мой директор, оказывается! Хотя, я это и так знал.

— Возможно, через пару месяцев завод будет выставлен на торги… — вздохнул Семёнов, пожав плечами. — Вам нужно ещё немного подождать, господин Бельский.

А! Так это Бельский, тот самый! Наслышан, наслышан. Один из столпов нашего общества, меценат, благотворитель, владелец заводов, земель и пароходов. Какие у него дело могут быть с отцом, интересно? А на мой заводик, оказывается, уже есть покупатель. Неплохо! Только почему-то продавать завод резко расхотелось. Раз он им так нужен, то почему бы не оставить его себе? И дело даже не в деньгах, и не в их количестве. Хрен с ними! А, наверное, в желании самому себе что-то доказать. Правда, пока даже сам не знаю, что собираюсь доказывать. Наверное то, что я не папенькин сынок, способный только просирать отцовские деньги. Ладно, потом займусь самокопанием и самоанализом.

Десять минут назад Бельский в сопровождении двух парней заявился на завод в разгар нашего с Семёновым маленького совещания. Все рабочие уже часа два как разошлись по домам, а я всё гонял этого иуду по документам, пытаясь понять, почему у меня не сходятся концы с концами — снова! С проходной доложили, что к Семёнову пожаловали важные люди, тот побледнел, собираясь их прогнать, но мне стало интересно, и я распорядился пропустить. Не каждый день узнаёшь что-то новое о своём директоре. Но то, что это будет сам Бельский, я ожидал меньше всего. Вернее, совсем не ожидал.

Виктор Андреевич представил меня как своего референта (неожиданно! не ожидал я от него такой прыти и смекалки), но никто из этой троицы не обратил на меня никакого внимания, словно я часть интерьера. Я замер возле маленькой запасной двери, равнодушно облокотившись о косяк за спинами господ, расположившихся в креслах напротив стола Семёнова, и принялся нахально вслушиваться в беседу. Мне стало интересно, что же им здесь понадобилось в такое время, и что их связывает с Семёновым и нашим… моим заводом.

Дорогие костюмы, туфли, часы, галстуки, золотые запонки — наряд каждого из этой троицы стоил не меньше пятилетней зарплаты любого из моих рабочих. Мужчина в возрасте, на вид чуть старше моего отца, и два симпатичных, рослых парня лет по двадцать пять. Один из парней явно был сыном мужчины, уж слишком сильное сходство между ними проглядывало, а второй, то ли партнёром, то ли помощником. Но держалась вся троица достаточно надменно, я бы сказал, нагло, по-царски. Словно хозяева в этом кабинете они, а не я, или даже не Семёнов. Хотя, какой из Семёнова хозяин — так, пешка.

— Подождать, подождать… — проворчал Бельский. — Почему именно два месяца, откуда такие сроки?

— Я… Я не могу сказать.

Да когда он уже перестанет кидать на меня эти взгляды?! Перехвалил я его, однако…

— Ладно, — вздохнул Роман Борисович Бельский. — Позвони своему хозяину, я поговорю с ним, может, что-то удастся прояснить.

Семёнов вылупился на меня, не моргая, сбледнул ещё сильнее, став белее мела, и замер, словно статуя, не шевелясь и не моргая. Надеюсь, он не мне будет звонить.

— Набери Михаила Сергеевича, пожалуйста, — повторил Бельский. — Я не скажу ему, что ты предоставлял мне информацию, не переживай.

О! Этот приказ был ему явно понятнее, Витёк даже выдохнул от осознания отсутствия выбора, какому именно хозяину звонить. А когда я кивнул, разрешая звонок, даже порозовел слегка и торопливо нажал несколько кнопок на своем селекторе.

Через десять секунд ожидания в полной тишине, на большом экране за спиной хозяина кабинета возникло изображение отца, сидящего в глубоком кресле библиотеки с пузатым бокалом в руке. Задумчивый, расслабленный, слегка склонившийся на одну сторону и закинувший ногу на ногу. Интересно, звонок действительно застал его в таком положении, или он успел принять эту покровительственную позу за несколько секунд? Ему бы ещё кота на колени посадить, для полноты картины, и было бы идеально!

— О! Какие люди! Господин Бельский с сыном, — удивлённо вскинул правую бровь Гордеев, поколыхал янтарный напиток в своём бокале, смачивая стенки, и сделал небольшой глоток. — И где это вы? Не на моём заводе, случайно? Кто вас туда пустил, интересно? Это режимный объект, господин Бельский, и там не место посторонним.

— Добрый вечер, Михаил, — вежливо поприветствовал Бельский отца. — Я хочу купить у тебя завод.

— Это я уже слышал, — устало вздохнул отец. — Он не продаётся, я тебе это уже в сотый раз говорю. Тем более, тебе, Ром.

— Зачем он тебе? — не желал так легко сдаваться Роман Борисович. — Завод убыточен, да и ты не занимаешься этим направлением и никогда не занимался. Ладно ты выкупил его пять лет назад мне назло… Но теперь-то зачем? Я предлагаю тебе его пятикратную стоимость — четыреста процентов чистой прибыли. Что не так?

— Всё так, — пожал плечами отец. — Но тут такое дело… — он мельком глянул на меня, снова перевёл взгляд на Бельского, и продолжил. — Раз он нужен тебе так сильно, что ты готов выпрашивать его, то лучше пусть побудет пока у меня, — отец усмехнулся, растянув хищную улыбку на лице и, явно наслаждаясь беспомощностью своего визави, развёл руками и тяжело вздохнул. — Но даже если захочу продать, и