залитым мягким светом кристаллических ламп, и остановился у ворот перед белокаменным особняком. Я боязливо выглянула из кабины. Как только ноги коснулись земли, кучер, не скрывая своего раздражения, подстегнул лошадей, погнав их обратно в сторону черного столпа дыма, едва различимого на фоне темного неба.

В окнах гостиной и в кабинете Велизара Омьена горел свет. От мысли, что мне предстоит показаться перед хозяином дома, подкашивались ноги — узники с липкой чернотой в глазах вызывали меньший страх, чем человек приютивший меня под своей крышей. Я боялась ощутить на себе его тяжелый осуждающий взгляд и оказаться под градом вопросов на которые у меня не было ответов.

Поэтому я нырнула в темноту, окутывающую сад, и крадучись направилась на задний двор. Дверь в подвал оказалась не заперта. Спустившись в кухню, я не стала зажигать свет и наощупь пробралась к выходу, с наслаждением вдыхая сладкий аромат пряностей, витающий в воздухе. Запах этого места умиротворял, внушая чувство защищенности.

Из спальни Эльи в дальнем конце коридора лился теплый свет, завлекая меня, словно заблудшего мотылька. Когда я остановилась на пороге комнаты, служанка беззвучно вскрикнула, прикрыв рот рукой. Окутавшую нас тишину нарушил громкий шлепок, с которым книга, скатившаяся с коленей Эльи, распласталась на полу.

— Что случилось?

Служанка усадила меня на стул, и я встретилась взглядом со своим отражением в зеркальной дверце шкафа, высившегося у противоположной стены. Вид у меня был скверный: к чумазым щекам липли растрепавшиеся волосы, на разбитых коленях запеклась кровь, руки усыпаны мелкими ссадинами, а повязки, скрывающие шрамы на ладонях, утратили свою чистоту, покрывшись слоем пыли.

— Башня… — набравшись сил, начала я.

Элья не спрашивала, почему я снова сбежала из дома, как оказалась в западной части города возле тюрьмы. Она не перебивала меня и не бранила, слушая сбивчивый рассказ о том, как взорвалась башня, как за мной гнались одержимые призрачным огнем люди. Горло жгло от сдерживаемых слез. Я не хотела плакать в присутствии Эльи, но испытывала непреодолимое желание выговориться и освободить себя от ужасных воспоминаний, хотя бы от тех, которые могла произнести вслух, не выдав тайну о тамиру.

Хмурая морщинка пролегла между бровей служанки, но женщина хранила молчание, омывая мои руки и разбитые колени мокрым полотенцем.

Когда я замолчала, она тихо произнесла:

— Я рада, что ты отделалась лишь царапинами.

Оставшиеся несколько минут мы провели в гнетущей тишине, пока Элья наносила зеленоватую мазь на мою саднящую кожу. Когда с этим было покончено, служанка сообщила:

— Я сказала господину Омьену, что отправила тебя на рынок.

— А я заблудилась по дороге, — ответила я, подхватывая ложь Эльи. При этих словах меня затопило неуютное чувство вины: из-за меня служанке приходилось снова врать.

Она одобрительно кивнула, улыбнувшись впервые за вечер, и легким движением заправила мне за ухо русую прядь, вложив в это касание материнскую нежность и заботу. В глазах защипало от непрошенных слез.

Я не заслуживала ее доброты.

— Идем. Я провожу тебя в комнату и сообщу господину Омьену о твоем возвращении.

Когда мы поднялись на второй этаж из своей спальни выглянула Шеонна, привлеченная скрипом половиц под нашими ногами.

— Ого-о… — изумленно и чуть насмешливо протянула она, окинув меня взглядом, задержавшись на коленях и руках, покрытых подсыхающей мазью.

— Не сейчас, — шепотом осадила ее Элья. — Иди спать.

Девушка не стала спорить, весело подмигнув мне, она закрыла дверь своей комнаты.

Впервые я не стала зажигать Слёзы и была рада темноте, царившей в мой спальне, — она отгораживала от меня мир, наполненный кошмарами, и обволакивала мягким уютным коконом. Вытянувшись на кровати, я поморщилась от боли, растекшейся по телу. Казалось после дикой погони и случайных падений на мне не осталось живого места. Я ощупала пальцами кожу над левой бровью. Когда Арий оттолкнул меня с пути мчащейся кареты, я приложилась лбом о мощеную дорогу, но из-за овладевшего мной страха не замечала липкой крови до того момента, как Шейн исцелил рану. Сейчас от нее не осталось ни следа и о недавнем падении напоминала лишь боль, будто раскалывающая череп.

Из кабинета Велизара Омьена доносились приглушенные голоса, но сколько бы я ни вслушивалась, не могла разобрать слов. Вскоре мягкие шаги Эльи удалились вниз по лестнице, а через пару минут в мою комнату тенью скользнула Шеонна и бесцеремонно забралась на кровать.

— Рассказывай, — потребовала она, устроившись рядом.

— О чем? — не поняла я.

— Слушай, даже я давненько не появлялась дома в таком потрепанном виде и не наводила шороха в городе. После того, как я притащила тебя домой, отец не выпускает меня из дома после захода солнца. Но из окна я видела дым на западе. Ты ведь была там? — глаза Шеонны горели от любопытства и необъяснимого восторга.

— Это не я.

— Будь это ты, то под нашими окнами уже стояли люди с вилами и факелами, — девушка весело усмехнулась. — Но ты ведь всё видела? Расскажи!

Мне не хотелось вновь прокручивать в голове события этого вечера, но Шеонна не умела отступать, а у меня не оставалось сил на борьбу с ней. Поэтому я сдалась и поведала ей туже самую наполовину правдивую историю, которую недавно рассказывала Элье, а завтра повторю при Велизаре Омьене, когда он спросит о случившемся: как заблудившись в городе, столкнулась с Арием Эрвором возле башни за минуту до взрыва, как мы бежали от людей со светящимися глазами и как я едва не угодила под колеса экипажа. Язык едва ворочался и мне было тошно от лжи, которую я плела под крышей этого дома для людей, заботившихся обо мне.

— Эрвор, — протянула Шеонна, дослушав мой рассказ до конца. — Значит Элья отправила тебя на рынок, ты заблудилась, до самого вечера искала дорогу домой, а потом неожиданно столкнулась с Эрвором? Как тогда на ярмарке?

На ее лице расплылась плутовская улыбка, которая мне совершенно не понравилась.

— Да именно так, — неожиданно резко ответила я. — Там умерли люди, а тебя волнует только это?

Шеонна вздрогнула, словно от удара и улыбка растаяла на ее губах.

— В этом мире люди умирают каждый день, — тихо, чуть обиженно пробормотала она. — Разве Элья не рассказывала тебе своих сказок? На твоем месте я бы слушала их внимательнее.

Шеонна упала на соседнюю подушку, положив руки под голову и задумчиво уставилась в потолок.

— Мне правда жаль, что ты столкнулась с такими ужасами. Но я надеюсь, что однажды Гехейн станет тебе домом, ведь на половину ты принадлежишь ему, малышка лиирит.

— Откуда ты знаешь? — я не смогла скрыть своего удивления.

— В