Его штаны приспущены, и он крепко придерживает их, чтобы они не упали, но не торопится убрать свой член в боксеры.

В его глазах читается вызов. Мэддок не думает, что я сделаю это, тем более когда мне оно совсем не надо, особенно если подумать, что его хозяйство все еще мокрое от слюны какой-то сучки. И тем не менее я все равно шагаю вперед.

Схватившись за край его футболки, я приподнимаю ее и, глядя ему прямо в глаза, хватаю ткань его боксеров и тяну их на себя.

Стоит моим пальцам слегка коснуться шелковистой кожи его члена, как Мэддок, едва не падая, резко вздрагивает и сам убирает его в трусы.

Я тянусь к нему, и сначала он напрягается. У меня уже создается впечатление, что сейчас он начнет упрямиться и отстранится, но в следующую секунду Мэддок прижимается всем своим телом к моему. Я разворачиваюсь в его объятиях и направляюсь к домику, держа его руки на своей талии, чтобы мы не упали, но через каждые несколько футов он то и дело внезапно останавливается и зарывается лицом мне в шею.

Он бормочет что-то, уткнувшись мне в кожу, но мне не разобрать эти звуки, даже если бы я очень постаралась.

Мы доходим до двери, я запираю ее за нами и веду Мэддока в его комнату.

В дверном проеме он отстраняется от меня, скидывает с себя обувь, с глухим стуком падает на стену, отталкивается от нее, срывает с кровати покрывало и падает на матрас. Мэддок специально переворачивается на другой бок, чтобы не лежать лицом ко мне.

Закатив глаза, я оставляю его и бегу наверх, чтобы запереть заднюю дверь тоже.

К черту этих тусовщиков – все равно внутрь сегодня никто не заходил.

Я решаю принять теплый душ, быстро моюсь, а потом просто стою под горячей струей до тех пор, пока кожа не начинает морщиниться. Тогда я вылезаю из ванны, натягиваю футболку и пижамные шорты.

Заглянув к парням, которые лежат в тех же позах, в которых я их оставила, я ложусь в кровать.

Но весь следующий час я тупо пялюсь в потолок, не в силах стереть из памяти то, как та девчонка ласкала и удовлетворяла Мэддока. В груди начинает нарастать наслаждение, и я пытаюсь избавиться от него, сделав глубокий вдох. Не помогает. Меня это бесит.

Простонав, я хлопаю ладонями по одеялу и тут же подскакиваю от неожиданности, потому что в мою дверь громко стучат.

Я тут же поднимаю глаза на дверной проем.

Там стоит Мэддок и сверлит меня сердитым взглядом. Он заходит в комнату, но я даже не шевелюсь.

Он шумно прислоняется задницей к стене, чтобы не упасть, и рывком снимает футболку через голову. Я же, откинувшись на подушки, с восхищением наблюдаю, как при каждом движении сокращаются его мышцы. Мэддок стаскивает с себя джинсы.

Он отбрасывает их ногой в сторону и теперь стоит и смотрит на меня в одних лишь боксерах.

Мэддок закрывает дверь и запирает ее на замок.

– Что ты делаешь, по-твоему? – спрашиваю я.

Он упрямо поджимает губы.

– Думаешь, я позволю тебе вот так врываться ко мне и залезать в мою кровать, когда ты только что вытащил свой член изо рта какой-то дряни, и то лишь потому, что я постаралась?

– Ну да. – Он отвечает так быстро, что мне хочется засмеяться.

Как же он всегда уверен в себе! И мне в нем, придурке, это даже нравится.

Мэддок тянется к лампе, но тут его остекленевший взгляд ловит мой. Даже будучи пьяным в стельку, он все равно помнит про мой страх темноты и оставляет немного света.

Несмотря на то что я злюсь на него по многим причинам, которые пока не хочу раскрывать, мое проклятое тело дрожит в ожидании его, когда он опускается на кровать.

Мэддок проскальзывает под одеяло и прижимается ко мне.

Его рука опускается на мою задницу и медленно скользит вниз, пока его пальцы не достигают вершины моего бедра. Тогда он подтягивает мою ногу на себя и укладывается до тех пор, пока его член не упирается в меня.

Мои мышцы сжимаются рядом с его эрекцией, и из него вырывается низкий, урчащий стон, но Мэддок больше не делает никаких попыток пошевелиться. Он прижимается ко мне всем телом, положив руки на мою обнаженную кожу, и засыпает.

И почему-то от звука его ровного дыхания и ощущения теплой кожи, согревающей мою, мое тело расслабляется.

Сон приходит быстрее, чем следовало бы.

Рэйвен

За моей спиной раздаются быстрые тяжелые шаги, и балконные доски скрипят под весом вошедшего.

Я не поворачиваюсь, но делаю глоток кофе из своей чашки.

– Доброе утро.

Сзади не раздается ни звука, потом шаги удаляются, я улыбаюсь и жду.

Через пару минут на балкон выходит Ройс, держа в руке чашку с быстрорастворимым горячим шоколадом, который я для него приготовила.

Он останавливается рядом со мной и бубнит:

– Спасибо.

Я киваю, по-прежнему не глядя в его сторону.

– Вы решили, что я уже где-то околачиваюсь, да?

– Угу. – Он пожимает плечами, и я ценю его искренность. – Что за хрень вчера произошла?

В этот раз пожимаю плечами я.

– Я пошла прогуляться, меня попросили составить компанию в игре, я согласилась.

– Если тебе так хотелось поиграть в какую-нибудь игру, поехала бы с нами.

– И влезла бы в ваш баскетбольный матч? Нет уж. – Я делаю еще один глоток. – Вам нужно было хорошенько потренироваться, позаниматься или что там говорил Кэптен. Я предпочитаю делать что хочу.

– Что ж, вчера ты наделала глупостей.

– Эй, это ваши враги, не мои! – Я защищаюсь и, когда Ройс резко поворачивается ко мне, так же резко поворачиваюсь к нему.

– Наши враги – твои враги.

– Блин, и кто это сказал?

Но Ройс не успевает ответить, потому что на балкон выходит Мэддок. Он без футболки, несмотря на прохладу, и я теряю ход мыслей.

Его тело, боже… такое длинное и крепкое. Рельефные мышцы встречаются в центре и расходятся по ребрам, я залипаю на его чертовы косые мышцы каждый чертов раз.

– Ты.

Я поднимаю глаза на голос Мэддока. Он самоуверенно ухмыляется мне.

Не скажу, что мне не нравится его игривая сторона, которую он так редко показывает.

– И мы. Ты Брейшо, хочешь того или нет. Потому что мы так сказали. А твои действия лишь еще больше укрепили это в глазах посторонних.

Ну вот, здоровяк вернулся.

Я закатываю глаза.

К нам присоединяется Кэптен, в знак благодарности приподняв свою кружку с кофе.

– Это правда, Рэйвен. Ты не раз выбирала нас у всех на виду.