– А еще кисет, – продолжал Кравцов. – На нем была вышивка «Доблестному защитнику империи на дальних рубежах». Либо этот тип воевал в японскую, возраст вполне подходит, либо участвовал в войне против Германии в Великую войну. В японских школах дети делали такие неказистые подарки и организованно отправляли на фронт. У нас в эту войну тоже нечто подобное было, только разрозненно. Вон у Ерофеева есть такой кисет. – Кравцов кивнул в сторону одного из городовых. – Так любому из-за него голову оторвет, хотя понятия не имеет, кто его вышил и отправил на фронт. Три года он в окопах и два с половиной с этим кисетом. Он у него чуть ли не за образок. Говорит, что чистая детская душа его сберегла, не иначе.

Вообще-то когда Петр задавал вопрос, то на ответ не рассчитывал. Не задать не смог, не удержался. А вот то, что следователь начал с ним рассуждать об увиденном, его откровенно удивило. Но постепенно пришло осознание, что Кравцов вроде как и разговаривает с ним, но в то же время скорее рассуждает вслух. Возможно, ему так было проще сложить мозаику в единое целое.

Наконец эксперт закончил с осмотром, и группа двинулась в обход сопки, чтобы глянуть на тела других бандитов. Этим повезло меньше. Хищники их нашли. Скорее всего набрели случайно и совсем недавно. Мороз сделал свое дело, а потому запах крови особо не распространялся. Тела же потратили не так давно. Петр подозревал, что падальщик убежал только что, учуяв приближение людей.

Здесь никаких неожиданностей не случилось. Инородцы, без капли сомнений. Осмотрели останки, сделали снимки. После чего городовые получили приказ переправить тела к саням. Те совершенно спокойно, словно им с трупами приходится возиться едва ли не каждый день, начали готовить волокуши.

– Иван Янович, я что подумал-то, – когда они возвращались к саням, начал Петр. – Бандиты собирались нас пощипать, так?

– Ну так.

– Но ведь им же нужно было еще и вывезти награбленное.

– А сани на что? Если один из них разбирался в машинах, а такое вполне возможно, то особых трудностей в этом нет.

– Если этот знаток разбирался в машинах, то должен был понимать и то, что при таком обстреле машина очень даже может оказаться поврежденной. К тому же он это четко видел, когда из пробитого паропровода повалила струя пара. Но они не ушли, а начали нас догонять.

– Погоди-погоди. Точно. Где-то неподалеку должны быть их сани?

– Ну или хотя бы их вещмешки, потому что при них не было даже такой малости. С момента драки ни снега, ни метели не случилось. Следы от лыж слегка припорошило, но они сохранились, – пожав плечами, закончил Петр.

– Игорь Карпович, вы как насчет прогуляться? – обратился Кравцов к эксперту.

– Сугубо отрицательно. Я и сюда-то ехать не хотел, но вам непременно потребовались фотографические карточки.

– Тогда мы с тобой вдвоем, Петр.

– Может, городовых прихватить? – все же усомнился Петр, хотя все его нутро этому противилось.

Похоже, в нем окончательно проснулся дух авантюризма, который Петр, казалось бы, окончательно загнал в дальний угол еще в четырнадцать. Ну практически загнал, потому как тот время от времени высовывался наружу. Но это случалось крайне редко и с немалой долей осмотрительности. Сейчас же этот дух буквально бил снег копытом.

– Ни к чему их отвлекать. Пусть занимаются своим делом. К тому же если бы у убитых были сообщники, то давно бы уже нашли тела.

– Как скажете, Иван Янович.

Едва только добрались до саней, как эксперт тут же забрался в кабину. Оно вроде и мороза особого нет, и все же далеко не плюс. Петр порадовался, что заблаговременно позаботился о топливе и воде. Так что и в кабине, и в салоне будет достаточно тепло.

Пробежались до острова. На ровной местности Петр держался на лыжах уже достаточно уверенно. Спасибо ежедневной практике, пусть и в городских условиях. Иван Янович и вовсе оказался заправским лыжником. Ну да чего еще-то ожидать от сибиряка.

– Н-да. Признаться, думал, что здесь мы найдем их сидоры, – осматривая обнаруженную лежку бандитов, помяв подбородок, произнес следователь.

– Тогда получается, не сидоры у них были, – решил высказаться Петр. – Сани нужно искать.

– Скорее всего ты прав. Похоже, вот эти и эти следы они оставили, когда начали преследовать вас, – рассматривая снег вокруг островка, делал выводы Кравцов. – А вот это, пожалуй, то, что мы ищем. – Он на несколько секунд задумался, очевидно решая, не стоит ли вызвать городовых, но потом отмахнулся и решительно произнес: – Вперед.

Идти по следу не составляло труда. Поэтому продвигались они настолько быстро, насколько могли бежать на лыжах. Впрочем, далеко бежать не пришлось. Только обогнуть очередную сопку, за которой и обнаружили упряжки с санями. Вернее, то, что от них осталось. Все вокруг было вытоптано и вываляно десятками лап и тел. Кругом красный снег, ошметки шерсти, куски шкур, обглоданные кости, нетронутые и промерзшие до каменного состояния внутренности. Сами сани разбросаны на довольно большой территории, двое из них опрокинуты.

– Здравствуй, попа, Новый год, – сбив шапку на затылок, не выдержал Петр.

– Странное выражение. Никогда раньше не слышал, – осматривая место побоища, заметил Кравцов.

Впрочем, ни толики любопытства в его голосе не было. Да и не до высказывания Петра ему сейчас. Картина впечатляла, и молча созерцать ее было просто жутко. Хотя трагедия разыгралась не менее суток назад.

– Ваше высокородие, а что это тут было? Я ни разу не охотник, но… Волки?

– Да. Вон, видишь, из-под снега торчит башка.

Петр посмотрел в указанном направлении и увидел волчью голову. Захотел рассмотреть получше и подошел ближе. Нет, голова не была отгрызена, а весьма прочно держалась на припорошенном снегом теле. Другое дело, что на глотке зияла большая рваная рана.

– Скорее всего стая была очень большой. Коль скоро собачки не смогли оказать серьезного сопротивления. А ведь их тут было от двух дюжин до трех десятков.

– А почему это волки не съели этого?

– Что? Ах да. Забываю, что ты леса совсем не знаешь. Вопреки расхожему мнению, волки занимаются каннибализмом крайне редко, и только от безысходности. Здесь же у них было достаточно собачатины. Поэтому никто и не подумал трогать павшего сородича.

– Думаете, собачки все полегли?

– Сомневаюсь. Тогда бы стая все еще кружила здесь, а мы бы наблюдали хоть и порванные, но собачьи тела. Предполагаю, что примерно с треть собак все же полегло, остальным как-то удалось освободиться от упряжи и сбежать. Давай осмотрим сани.

– Как скажете, Иван Янович.

Осмотр саней ничего не дал. Либо волки разграбили всю поклажу, что сомнительно, либо ее тут попросту не было. Имелись кое-какие остатки вяленой рыбы, корма для собак. Но это все.

– Как ты там говоришь, Петр? Здравствуй, попа, Новый год?