Поняла? Была там какая-то проститутка в общежитии, от него беременная. Не знала? Была. Они ее убили. Предупреждение ему, понимаешь? Вот, убили твою бабу, выходи, пока не потерял всех близких. Так всегда поступают, когда кто-то хочет спрятаться. Начинают убивать дорогих ему людей – сперва незначительных для него, потом самых близких… И человек, который скрывается, всегда следит за теми людьми, которые были ему дороги, за родственниками. Когда узнает, что кто-то погиб, а потом еще кто-то – понимает, что его начали предупреждать. И этот человек выходит и сдается.

– Проститутка… – повторяла Лена. – Не знаю я никакой проститутки. Кто это?

– Могу спросить.

– Тебе совершенно все равно, что кого-то уже убили?

– Мне не все равно, но что я сделаю? – горько ответила Фатиха. – Они убили Сафара.

И замолчала. Лена тоже не решалась ничего сказать. Она мучительно припоминала, кто бы могла быть беременная девушка из общаги, но даже предположить не могла. Когда они там жили, Ариф смотрел только на жену. Она вспомнила об Инне.

– А как они узнали, что та девушка беременна от него?

– Это нетрудно, донесли. Всегда стараются узнать побольше о человеке, который пропал. И знают все.

– Все-все?

– Да.

– Фатиха! – возбужденно воскликнула Лена. – Ты должна мне помочь! Боже мой! Есть еще девушка…

И осеклась, встретила взгляд Фатихи. Та смотрела пристально, не отводя глаз, и как-то очень странно, неподвижно.

– Фатиха… – повторила Лена. От ужаса у нее онемели губы, она едва могла говорить. – Что ты знаешь еще? Говори…

– О чем ты?

– Девушка… Нет, не могу! Ты им скажешь, и они ее тоже убьют!

– О ком ты? А… – Фатиха отвернулась, уткнулась лицом в подушку. – Я поняла. Вы дружили?

– Что?..

– Еще одна девушка, да? Которая родила от него? Он ни о ком не думал, кроме себя и тебя… Он не должен был этого делать.

– Ты об Инне? Она…

– Убили два дня назад.

В голове у Лены помутилось. Она коротко крикнула, и в тот же миг сухая маленькая ладонь зажала ей рот.

– Молчи… – шептала Фатиха. – Молчи, ты их разбудишь!

Она уложила ее, встала, вышла из комнаты, вернулась со стаканом воды, напоила Лену, обтерла ей лицо смоченным краем простыни. Та тяжело дышала, открыв рот, борясь с тошнотой и ужасом, который ее душил.

– Нельзя кричать, – шептала Фатиха, гладя ей плечо и руку. – Нам надо молчать… Я же молчу, хотя Сафара убили. Надо молчать. У меня сердце сгорело, а надо молчать.

Лена цеплялась за ее руку, глядела ей в глаза, спрашивала:

– А девочка?

– Какая?

– Оксана?

– Дочка ее? Не знаю.

– Фатиха, вы же не звери… – Лену сильно тошнило, она кусала себе пальцы, задерживала дыхание. – Не надо! Я прошу…

– Я узнаю… – испуганно шептала Фатиха. – Я узнаю про девочку… Нет, ее не убили, не убили, не бойся!

– Ты врешь…

– Нет, я все узнаю… Только успокойся, Лена, увидят тебя и все поймут. Они меня тогда убьют, пойми.

Лена стала кусать губы. Совсем рассвело, в соседней комнате раздавались чьи-то шаги. Фатиха торопливо разделась и улеглась рядом с Леной, накрылась простыней, укрыла Лену. Та лежала молча, не поворачиваясь к ней, не раскрывая рта. Фатиха лежала тихо, дышала беззвучно, но ясно было, что она не спит. Кто-то прошел в туалет, там зашумела вода, потом на кухне звякнул чайник.

– Это Мухамед, – едва слышно прошептала Фатиха. – Ему рано на работу.

Лена молчала.

– Ты меня слушаешь? Я тебе обещаю, что узнаю про девочку. Клянусь! Памятью матери клянусь!

– Они и Сашку убьют, – пробормотала Лена.

– Нет. Его не тронут.

– Почему?

– Такой расчет. Я же объясняла. Сперва дальних родственников, потом ближних… А он все-таки сын.

– Есть еще ты, и его братья, и отец. Верно? Ты не боишься?

Фатиха робко прикоснулась к ее плечу:

– Но это только если он не появится… А теперь он должен появиться. Он уже знает про этих двух девушек. Подожди, я что-нибудь придумаю.

– Что?

– Я пока сама не знаю… Приехала только потому, что Сафара хотела увидеть. Не ради Арифа, нет. А здесь… И даже плакать нельзя. Мне бы только узнать, кто это сделал?

– И что будет?

– Увидишь.

– Убьешь?

– Тихо… Нет, показалось. Никого. – Фатиха приподняла голову, прислушиваясь. – Убью, если узнаю кто.

– А все же, если Ариф не появится? Что будет?

– Они подождут, потом… Не знаю. Нужно, чтобы он появился. Понимаешь, я приехала. Я! Он узнает, что я здесь, испугается за меня. Он меня любил. Поймет, что дело серьезное. Может быть, те девушки были ему совсем безразличны. Кто мужчин поймет? Для них женщины – ничто. А теперь я здесь, ты, Самир…

– Сашка, – поправила ее Лена. – Мне не нравится, когда его так называют.

– Для него было бы лучше, чтобы его так не называли, – согласилась Фатиха. – Ах, Мухамед! Хитер! Выманил тебя в Москву и придумал же как… Ты даже проверить не могла.

– Узнала про деньги, обрадовалась, дура… А если бы я не приехала, что тогда?

– Они бы что-то еще придумали.

– И все же, Фатиха… – тревожно спросила Лена. – Скажи правду! Если он не появится, что будет со мной? Меня убьют?

– Не говори заранее.

– Значит, да?

Фатиха не ответила, отвела глаза.

– Не бойся, кричать не буду… – прошептала Лена. – Что мне делать? Ждать? Рассчитывать на его совесть? А вдруг он неплохо устроился в подполье? Вдруг ему хорошо, и в Сирию неохота? А больше всего убивать неохота. А если он мертв и никогда не придет?

– Он жив, – твердо сказала Фатиха. – И он придет. Ему здесь негде прятаться.

– Но где-то он прячется!

– Тише, еще кто-то встал. Закрой глаза.

На этот раз в комнату кто-то заглянул. Девушки лежали с закрытыми глазами, отвернувшись друг от друга, но слышали скрип двери. Потом по полу прошлепали босые ноги и раздался громкий детский голос:

– Мама!

Если бы не Фатиха, завтрак прошел бы уныло. За столом сидели все, кто ночевал в квартире, кроме Зияда. Лена так его и не увидела, оказалось, что он уехал поздно ночью. Она едва шевелила ложкой, размешивая сахар в стакане с чаем, жевала безвкусные бутерброды, молчала, не в силах заставить себя посмотреть кому-то в лицо. Мухамед бросал на нее косые взгляды, и это приводило ее в ужас – догадался? Подслушал? Ей вспомнились слова Фатихи, что от этих людей трудно что-то скрыть, они способны совершать невероятные вещи, в частности, слышать то, что говорится шепотом в другой комнате… Но сама-то Фатиха была свежа и бодра – смеялась, шутила, что-то быстро рассказывала Мухамеду, Иссе, наливала кофе Абдулле, подсовывала Сашке лучшие куски. В конце концов мужчины оживились и приняли участие в разговоре. Говорили по-арабски, потом Абдулла спохватился: