Он назвал сумму, и Амели опешила, но спорить не стала.

– Хорошо, я спрошу у Кейт.

– Вот видишь? «У Кейт»! «У Скотта»! Ты когда-нибудь от них освободишься?

В припадке ярости он смахнул с комода горшок с растением. Горшок раскололся, и на паркет вывалились комья земли.

– Я даю тебе возможность стать независимой, а ты во всем слушаешься этих проклятых Джиллеспи, все колеблешься, все тянешь резину! Я должен тебя спасти, как бы ты ни сопротивлялась; я выбиваюсь из сил, а мне их не хватает даже на самого себя. Думаешь, мне нравится играть здесь эту роль приживалы? Нам с Бетти было бы везде лучше, чем здесь, но я не хочу оставлять тебя в таком бедственном положении!

– Джон… это ты принес бедствие.

Амели смотрела на комья земли, которые Джон раскидал по ковру, шагая туда-сюда по комнате. Чтобы не спорить с ним, она не поднимала глаз, надеясь, что буря пройдет и он успокоится. Напротив: он встал перед ней, нависнув всем телом.

– Если хочешь, могу тебя оставить с этой шотландской сворой! Ты, похоже, выбрала, на чьей стороне находиться, – и вижу, что не на моей! Ты от меня отказываешься, потому что я болен? Я внушаю тебе отвращение? СПИД – это чума, по-твоему?

– Прекрати! Я бы жизнь отдала за то, чтобы ты мог получить вакцину.

Амели старалась быть твердой, но ее голос дрожал.

– Расслабься, ее не существует.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Кейт. Не заходя в комнату, она нерешительно спросила:

– Все в порядке? Ваши крики слышно на другом конце галереи.

– Лучше скажи, что ты подслушивала, – огрызнулся Джон. – Потому что стены здесь толстые!

– О чем вы спорите?

– А тебе какое дело? Если хочешь знать, я пытаюсь помочь маме, хотя она против, потому что, судя по всему, боится тебя и твоего повелителя.

– Скотт – мой муж, – ответила Кейт, стараясь сдерживаться. – И ни он, ни я никого не пугаем.

– Не придирайся к словам, сестричка. Я просто хочу, чтобы мама получила то, что ей полагается. Ты против?

– Конечно нет!

Кейт наклонилась, чтобы подобрать растение, и спросила, глядя на вырванные корни и раскиданную землю:

– Что тут случилось?

– Да плевать на него! – рявкнул Джон.

Спокойствие Кейт только сильнее разожгло в нем гнев.

– Выброси эту гадость в помойку и не смотри на меня так, словно я поджог дом. Перед твоим вторжением мы говорили о серьезных вещах. Почему у тебя так мало уважения к матери? Почему ты не объясняешь Скотту, что у нее тоже есть право на что-то? Ангус ее одурачил, обвел вокруг пальца!

– Все, что Ангус сделал для Скотта, произошло до встречи с мамой. Но она в любом случае не останется без средств, и ты это знаешь. Но ты хочешь больше, потому что защищаешь свой личный интерес.

– А ты кого защищаешь? Ты бы перешагнула через маму без зазрения совести, если бы она мешала тебе боготворить твоего ненаглядного муженька.

– Джон… я больше не хочу с тобой спорить.

– Конечно, так проще.

Кейт посмотрела брату прямо в глаза и отчеканила:

– Нет, наоборот. Я хотела бы все обсудить с тобой спокойно, так, чтобы ты не приходил в ярость. Ты пользуешься любым предлогом, чтобы говорить гадости, прячешься за свою болезнь, просто никто не решается тебе это сказать. И ведь знаешь, что можешь рассчитывать на нашу помощь. Здесь у тебя есть возможность отдохнуть в семейном кругу, а вместо этого ты норовишь всех стравить друг с другом. Это невыносимо.

– Да что ты, бедняжка! Может, я должен еще и посочувствовать твоей участи?

– Дети, подождите… – начала Амели.

Кейт повернулась и сурово взглянула на мать.

– Ты опять будешь доказывать его правоту? Он во всем был прав с самого рождения! Ты все ему отдавала, все прощала! Ты действительно думаешь, что сейчас он тебе помогает?

– Он пытается…

– Нет, мама. Но если тебе так удобнее, оставайся слепой. Ваш адвокат заставит тебя делать то, о чем ты потом пожалеешь.

– Вот, ты видишь! – вскричал Джон. – Он для вас как кость в горле, наш адвокат! А надо было смириться, сказать «аминь» и молча наблюдать, как вы все прикарманите!

– Прикарманите… – повторила Кейт ошеломленно.

– Вот именно. Ты богата, сестрица, поэтому и изображаешь оскорбленную невинность. Признаю: ты вовремя подсуетилась и захомутала Скотта, уже зная, что все отошло ему. Как ты об этом узнала – для меня загадка, видно, кто-то тебя надоумил. Не все бабы умеют вовремя затащить мужика в постель, не всем так везет, как тебе!

Последние слова привели Кейт в ярость: такие мерзкие и почти всегда злобные шутки она терпела от Джона с самого детства.

– Пожалуйста, выбирай выражения и смени тон: я уже не девочка для битья! – крикнула она и пошла прямо на него.

Решив, что она ему угрожает, Джон схватил сестру за руки и отбросил на кровать. Но Кейт упала на пол и закричала от боли. Джон услышал испуганное восклицание Амели и вдруг почувствовал, что его хватают за пояс, выкручивают руку за спину и, обездвиженного, рывком отрывают от пола.

– Не смей ее трогать или я тебя убью! – прорычал Скотт.

Джон выбрал для нападения самый неподходящий момент: Кейт оставила дверь открытой, и Скотт все видел. Джон ощутил неподдельную ярость в его голосе и хриплое дыхание на затылке. В панике он завопил:

– Отпусти меня сейчас же!

– Извинись! – потребовал Скотт.

– Я болен, отпусти меня.

Давление на выкрученную руку усилилось, и Джон заскулил.

– Ты делаешь мне больно, прекрати…

– Извинись.

Кейт наконец встала и пробормотала:

– Оставь его, Скотт.

Ее просьба не возымела никакого эффекта, потому что Джон продолжал ныть.

– Ты вывихнешь мне плечо! Ты так мстишь, да? Отыгрываешься на мне, потому что не можешь свалить вину на маму?

– Ты поднял руку на свою сестру, извинись.

– Прекрати, черт! Ладно-ладно… извини, я нечаянно сбил ее с ног…

Скотт отпустил его, и Джон, морщась, начал растирать руку. Он сердито взглянул на мать: она не пыталась вмешаться, и это было ему непонятно. Несколько лет назад Амели без колебаний выступала против Скотта, защищая своего старшего сына. Так что же изменилось?

– Пойдем, Кейт…

Взяв жену за руку, Скотт вывел ее из комнаты. Дойдя почти до конца галереи, он прошептал:

– Твой брат доведет меня до сумасшествия. Или до насилия. Когда я увидел, как ты летишь через всю комнату и падаешь на пол, мне захотелось броситься на него и избить до полусмерти, как он того заслуживает. Я сдержался только ради тебя и Амели – она так испугалась…

– Он не контролирует