В Кострому группа «Сокол» прибыла семнадцатого декабря и сразу приступила к реализации задания.

Следаки ППП выяснили, что владельцем сервера, через который шло распространение «порноужастика», является один из мелких костромских провайдеров из числа тех, которые выкупают около тысячи доменных имен (адресов в Интернете), а потом предоставляют клиентам за определенную плату. Данный провайдер использовал свой сервер в качестве анонимайзера – устройства, скрывающего реальный сервер, на котором фактически хранился фильм. Его партнерами были именно те члены «порнотриады», которые и снимали фильм. Разведка ППП дошла до оператора и «актера», участвующего в съемках ролика, но оставались неизвестными еще второй «актер» – вьетнамец, судя по лицу, и заказчики продукции, а также те, кто помогал триаде процветать, чиновники костромской администрации, имеющие также высоких покровителей в Москве.

Гордею и его людям предстояло размотать всю цепочку производства и сбыта порнофильмов и ликвидировать ее «под ноготь». Что вполне соответствовало его внутренним убеждениям о вредоносном воздействии «всемирной паутины» на психику людей. Да и в приложении к заданию приводились страшные факты такого воздействия. С тысяча девятьсот девяносто седьмого года прошлого столетия по нынешний год только в США школьники, воспитанные «стрелялками» и «ужастиками», распространяемыми по Интернету, убили больше трехсот человек – одноклассников, учителей и случайных прохожих! Появились такие «герои», убежденные в том, что жизнь – такая же видеоигра, которую всегда можно «перезагрузить», и в России.

Начал Буй-Тур свою работу с визита к оператору, снявшему жуткий фильм с убийством девочки.

Оператором оказался Иван Кирунов, двадцативосьмилетний безработный костромич, закончивший в свое время журфак МГУ. Жил он тем, что торговал видеопродукцией определенного содержания, а потом начал снимать порнофильмы, не брезгуя самыми грязными сюжетами. Жил он на улице Катушечной, недалеко от стадиона Октябрь.

Вечером того же дня Гордей, переодевшись в форму офицера криминальной милиции, позвонил в дверь квартиры номер одиннадцать на третьем этаже старого шестиэтажного здания. Жилец на звонок отреагировал не сразу. Оторвать от компьютера его было трудно. Наконец кто-то посмотрел на Гордея в дверной «глазок».

– Кто там? – послышался чей-то недовольный голос.

– Гражданин Кирунов? – вежливо проговорил Буй-Тур. – Откройте, милиция.

За дверью озадаченно помолчали.

– В чем дело?

– К нам поступил сигнал от ваших соседей, что вы поздно вечером включаете громкую музыку.

– Что за фигня? – удивились за дверью. – У меня даже музыкалки нет.

– Разрешите проверить? Вот мое удостоверение. – Буй-Тур развернул красную книжицу с буквами МВД.

На этот раз молчание за дверью длилось дольше. Обострившимся чутьем Гордей поймал тоненький писк и понял, что хозяин квартиры кому-то звонит по мобильному телефону. Отвернувшись, он придвинул к губам усик рации:

– Будьте готовы к появлению «крыши». Клиент кому-то звонит.

– Всегда готовы, – отозвался Олег. – Надеюсь, он звонит не в милицию.

Загремели засовы, дверь открылась.

На «офицера милиции» глянул длинноволосый молодой человек с бледным лицом, заросшим многодневной рыжей щетиной. Хотя, возможно, владелец лица просто «косил» под известных отечественному телезрителю шоуменов типа музыканта Гергиева и художника Краснова. Гордей сам брился не каждый день, но почему-то заросших и щетинистых мужиков не любил.

– Вы один? – подозрительно осведомился Кирунов хриплым голосом; одет он был в спортивные штаны и белую запятнанную футболку.

– А с кем я должен быть? – шевельнул бровью Буй-Тур. – Конечно, один.

– По-моему, у нас другой участковый.

– Я не участковый, наша контора покруче. Показывайте свое жилище, гражданин Кирунов.

Хозяин отступил в сторону, пропуская гостя, выглянул в коридор, закрыл дверь.

– Проходите, обувь можете не снимать. У меня нет музыкального центра, а телевизор я практически не включаю. Сижу за компьютером или балуюсь с видеоаппаратурой. Вот, пожалуйста, смотрите.

Буй-Тур заглянул на кухню, увидел в мойке гору грязной посуды, стоявшую на столе початую бутылку водки, консервы, засохший хлеб. По всему было видно, что женские руки не прикасались к интерьеру кухни давно.

Квартира у Кирунова состояла из двух комнат.

В гостиной стояли ширмы, по всему полу были разбросаны подушки и пуфы, стол отсутствовал, а на диване лежали фотоаппараты разных марок, видеокамера «Сони» и куча видеокассет и лазерных дисков.

– Я занимаюсь любительской видеосъемкой, – пояснил Кирунов, наблюдая за гостем. – Но очень тихо. Никто не жаловался. Даже странно, что вам кто-то позвонил.

Буй-Тур прошел в другую комнату, соединявшую в себе спальню и кабинет. Здесь стояла неубранная кровать, а на столе у окна красовался современный компьютер с плоским двадцатидюймовым монитором. Компьютер был включен, и по экрану плавали человеческие губы, то складываясь в ехидную улыбку, то принимая скорбное выражение.

– Хорошая машина. – Гордей одобрительно кивнул на компьютер. – Не каждому по карману. Вы, наверно, неплохо зарабатываете, гражданин Кирунов.

– Гроши, – ухмыльнулся хозяин.

– Так уж и гроши. Небось в коммерческой фирме работаете?

Глаза Кирунова сузились, ухмылка пропала.

– В фирме. – Голос его дрогнул. – У вас ко мне все, товарищ капитан?

– Тамбовский волк тебе товарищ, – усмехнулся Буй-Тур, выходя в гостиную, указал на диван. – Садись, поговорим.

– Мы же все выяснили…

– Не все, однако. – Буй-Тур повернулся к Кирунову лицом, расставил ноги, спрятал руки за спину. – Теперь ты расскажешь, гнида, кто твой заказчик. Кому ты сбываешь свои «художественные фильмы»? Сам ведь не продаешь? Только снимаешь?

Глаза оператора триады вильнули, хотя он тут же принял оскорбленный вид.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я сейчас позвоню в милицию и…

– Да хоть самому мэру или даже президенту. Я задал вопрос: кто твой хозяин, тварь?! Кому ты продал ролик, на котором записано, как твои дружки насиловали и убивали девочку? Где они? Ну!

Кирунов отступил на шаг, глаза его забегали, пальцы на руках скрючились.

– Вы меня с кем-то путаете… я журналист, интеллигентный человек… и никогда не позволю…

Буй-Тур усмехнулся, вспомнив слова вождя мирового пролетариата товарища Ленина: «Интеллигенция не мозг нации, а говно».

– Не виляй глазками, интеллигент поганый! Вопрос повторять больше не буду! Не ответишь здесь – поедешь со мной.

– Куда?

– В столицу нашей родины. Там тебя живо приведут в чувство и заставят говорить.