Дима сидел на порожке необитаемой хижины. Впоследствии в нее могли заселиться ребята, создавшие крепкую пару. Те же Варя с Сашей. Хижина стояла прямо возле леса, и Дима, вытянув шею, рассматривал листья деревьев в надежде увидеть стайку ночных бабочек. Наконец он увидел пару белянок. Самца и самку, судя по всему. Они порхали, как будто танцуя сальсу, то игриво сближаясь, то отдаляясь друг от друга. Дима залюбовался этим зрелищем и совсем позабыл о Варе. Вспомнил он о ней, лишь когда услышал шаги.

– Долго ты ходила, Варвара, – бросил Дима через плечо. – Что, Королев не давал добавки?

Ответа не последовало. Немного напуганный Димон обернулся.

За спиной стояла Ариадна.

– Привет, – только и мог вымолвить Дима.

– Варя осталась у костра со всеми. Но тебе просила передать вот это! – Ариадна протянула ему стакан. Оказалось, она держала его в руках, а Дима и не заметил. Взгляд его был прикован к лицу Ариадны. Именно оно завораживало его, все остальное потом…

– Спасибо.

– Тебе не скучно тут одному?

– А я не один… Смотри! – Он указал на бабочек, все еще танцующих в воздухе. – Но я был бы рад, если бы ты посидела со мной.

Ариадна кивнула.

– Любишь бабочек? – спросила она, усевшись рядом.

Места Ариадна заняла совсем немного, столько же, сколько и Варя. Но Гор была выше Мюллер сантиметров на пятнадцать. «Худющая, – подумал Дима. – И все равно прекрасная…» А вслух сказал:

– Очень.

– Поэтому тебя Варя назвала погонщиком бабочек?

– Нет. Просто я снимался в фильме с таким названием.

– Ты артист? – удивилась она.

– Был когда-то.

– Бывших артистов не бывает… – И со смешком: – Как и алкоголиков.

– Лестное для нас сравнение, – улыбнулся Дима. Ее присутствие по-прежнему волновало его, но он сумел настроить себя на легкий диалог. – Хочешь? – спросил он, протянув девушке стакан с коктейлем.

– Нет. Единственное, чего я хочу, это чтобы поскорее рассвело.

– Боишься темноты?

– Нет. Темнота – мой друг. Но только не здесь…

– Чем этот остров отличается от других мест, где ты бывала?

– Он проклятый.

– Это всего лишь его название. Причем неофициальное.

– Не в названии дело, – покачала головой Ариадна. – Остров на самом деле проклятый. Неужели ты не чувствуешь исходящую от каждой травинки и песчинки враждебность?

– Кажется, я уже слышал это сегодня. От Гриши. Говорят, он вас там успел запугать?

Но Ариадна не желала говорить о Григории. Казалось, она даже не услышала вопрос.

– Все тут пугает меня, – продолжила она. – Даже эти твои бабочки… Смотри, как они танцуют!

– Сальсу.

– Нет, танец смерти. Там, над трупом Саши, они тоже кружат, я сама видела. Даже если бы нас отсюда не выгнали, я бы все равно не осталась. Уехала бы, и плевать на контракт! – Она застонала, запрокинув голову и обхватив ее растопыренными пальцами. – Когда же наконец рассветет?

Дима приподнял руку, собираясь обнять Ариадну, но у него не хватило смелости. Вернув конечность на место, он сказал:

– Скоро. Смотри, небо уже не черное, а темно-синее. Думаю, солнце начнет выплывать из-за горизонта уже в ближайшие минуты. Только мы увидим его гораздо позже, потому что нас окружают джунгли. Вот если бы мы были на горе… Или хотя бы на открытой местности…

– Например, на пляже.

– Да. Там наверняка можно увидеть очень красивый восход.

– Тогда пошли! – выпалила она, вскакивая. – Я хочу поскорее увидеть солнце.

– Но придется идти через джунгли. В темноте.

– Ничего! Зато мы увидим восход.

– Хорошо, пошли. Только я прихвачу лампу. – Он забежал в хижину и схватил керосинку. Лучше, конечно, было бы взять фонарь, но его требовалось поискать, а Дима боялся, что, пока он это делает, Ариадна найдет себе другую компанию.

– Только все время держи меня за руку, – попросила она. – Ни за что не отпускай.

– Обещаю. – Он сжал ее ледяные пальцы, отметив, что они немного подрагивают. – Ничего не бойся.

Ариадна посмотрела на него серьезно и очень внимательно, затем медленно проговорила:

– Почему-то с тобой я меньше боюсь. Странно.

Он опустил глаза. Смутили его не слова, а ее взгляд. Никогда еще Ариадна не смотрела на него ТАК…

Они двинулись к джунглям. В одной руке Димы была зажженная керосинка, в другой – ладонь Ариадны, уже не такая холодная и совсем не дрожащая.

– Может, стоит предупредить всех, что мы ушли? – спросил Дима.

– Да кого это волнует?

И она нетерпеливо дернула его за руку, призывая идти быстрее.

В теплом свете керосиновой лампы джунгли не казались зловещими. Впрочем, Диму они не пугали, даже когда он передвигался по ним в кромешной темноте. Большие города гораздо опаснее. Там и грабители, и маньяки, и пьяные водители, и своры свирепых собак, и открытые люки, в которые можно провалиться и сломать шею. В этом же лесу ему было спокойно. Да, в каких-нибудь амазонских джунглях, где водятся анаконды и крупные хищники, он чувствовал бы себя не так свободно, местных же змей он не боялся – они держались подальше от людей и никогда не нападали первыми.

– Опять эти бабочки, – недовольно проворчала Ариадна, отмахнувшись рукой от той, что подлетела слишком близко. – Так и преследуют нас!

– Они прилетели на свет. – Дима поднял лампу, и бабочки стали кружить вокруг нее. – Смотри, какие они красивые.

– Не вижу никакой красоты. По мне черви гораздо симпатичнее. В детстве я их обожала.

– А я гусениц.

– Играл с ими? Я своих червей дрессировала. Вернее, пыталась это делать. А еще из них живые картины выкладывала.

– Я гусеницами просто любовался…

Ариадна вновь обратила к нему свой инопланетный лик и посмотрела на него… ТАК. Димон, если бы захотел, не смог бы описать словами, как это – ТАК. Во взгляде было так много всего: и удивление, и заинтересованность, и, как бы это странно ни звучало, брезгливость. Наверное, маленькая Ариадна именно так смотрела на своих червяков.

– Ты странный парень, оказывается.

– Да нет, я обычный.

– Ты не думай, это комплимент. Я люблю людей, подобных себе, то есть не от мира сего. Мне поэтому и Маша нравится. Она тоже чудна́я.

– Тогда тебе и Григорий должен быть симпатичен.

– Нет, Кротов мне не нравится.

– Но он тоже странный.

– Не… Он псих!

Димка расхохотался. Его смех потревожил птиц, и джунгли наполнились разнообразными звуками: от кваканья до лая, издаваемыми пернатыми. Димке доводилось слышать крик альбатросов, до недавнего времени он считал, что нет ничего ужаснее. Но крылатые обитатели этого тропического леса переплюнули даже их.