Обед хороший. Всегда что-нибудь, да оставишь. А иногда и вовсе не притрагиваешься.

На ужин дают опять бутерброды, как и на завтрак, да еще немного колбасы, рыбы или еще чего-нибудь.

Прочее.

Погода мягкая, мороза нет, снега мало. В нашей палате на 25 человек всегда тепло.

Почти все здесь — лежачие, ходячих только несколько человек. Каждое утро обход врача.

Главврач — дока в своей области, день и ночь на ногах, работы невпроворот, сам оперирует, ассистирует ему медсестра.

Постоянно выписывают тех, кто признан пригодным для отправки на транспорте, выписывают и Бартеля. Я пока что не признан пригодным для отправки на транспорте.

Наши вещи, скукожившиеся от сушилок и дезинфекций, мы получаем лишь 29.01.1943, непосредственно перед отправкой в Германию. Все, что мне явно не понадобится, — летнюю форму, куртку на меху, вязаные нижние штаны — я с собой не беру. Мне даже пришлось лежать в коридоре из за большого притока новых раненых. Койки были вполне удобные, мне даже досталось стеганое одеяло. Нижнего белья хватало в обрез — я целых три недели не менял его.

С 29.01 по 2.02.1943 г. мы на санитарном поезде добирались до Швейдница (Силезия).

21.07.1943 года меня признали фронтопригодным и направили в резервные части.

Известие о том, что меня переводят на фронт, да еще в родную 13-ю танковую дивизию, было словно гром среди ясного неба. Ведь именно оттуда, с Кавказа, из Шиколы, 26.12.42 г. меня направили на излечение в госпиталь после ранения в плечо, полученного в бою, где нас использовали в качестве пехотинцев.

После 6-месячного пребывания в госпитале в Швейднице, так сказать, в силезском Потсдаме, я, полностью выздоровев, оказался в Майнингене (Тюрингия). После службы в роте выздоравливавших я сначала занимался подготовкой новобранцев, позже выполнял в канцелярии чисто бумажную работу.

С началом весны многих моих товарищей стали отправлять на фронт. Дошла очередь и до меня, собственно, этого следовало ожидать.

Вместе со мной отправке на фронт на транспорте подлежали еще 10 человек и еще 30 человек направили в Италию в 29-ю танковую дивизию своим ходом. Отъезд должен был состояться уже на следующий день, я, в общем-то, довольно быстро настроился на отправку на фронт.

Жаль, конечно, было покидать Зондерхаузен, где я прижился и где мне нравилось. Во всяком случае, там было куда лучше, чем в Майнингене, и природа живописнее, да и вообще.

Здесь, в Зондерхаузене, жилось спокойно, война нас и не касалась.

Непосредственно перед отправкой нас переодели во все новое.

В беготне с обходным листом проходит этот день. Сразу после 18 часов еще раз на прощание решил выйти в город и подышать вольным воздухом.

В первой половине дня отправки мы так и не дождались. Так и прослонялись между казармой и штабом. Получили довольствие, прошли палатку окуривания, медицинский осмотр на предмет фронтопригодности, проверку форму одежды. И так до 13 часов. Потом упаковывались — для этих целей нам выдали по 2 бельевых мешка.

Отправил домой небольшую посылку с лишними вещами.

Только собрался выйти втород, как объявили воздушную тревогу! Вот же дьявол! Я за ворота казармы вышел только в 14 часов!

Отоварил свои последние карточки — купил 1 кг белого хлеба, 20 штук булочек, 1 кг сдобы, пол кило галет и 200 г колбасы.

Сухим пайком нам выдали: 2 буханки черного хлеба, 700 г кровяной колбасы и 350 г свиного сала. Это 5-дневная норма.

В общем, жратва заняла целый чемодан.

В дорогу намазал себе 6 штук бутербродов.

Подъем в 4.30, сдача двух полученных на время одеял. На завтрак съел кусок сдобы и булочек.

В 5.30 отъезд в Магдебург. В дороге коротаем время за игрой в скат.

Около 10.30 прибытие в Магдебург. Досада какая — дом в двух шагах, а туда ни ногой! В 13 часов выезжаем в Берлин.

Опять эти поезда! Уже третий по счету поезд! Осточертели они уже!

С нетерпением жду, когда прибудем в Берлин. Столько наслушался об этом городе от своих товарищей. Когда мы приехали туда, испытал разочарование, а увидев целые улицы и кварталы разрушенных домов, и вовсе поник. Несчастный Берлин!

Сходим на Потсдамском вокзале. И здесь тоже картина такая же — если еще в нижних этажах бывших роскошных отелей и есть какая-то жизнь, то верхние либо разрушены, либо выгорели. По моим прикидкам, процентов 70 ущерба именно от зажигательных бомб.

Вечер провожу у родственников в Хоэншёнхаузене, там как следует отмываюсь, наедаюсь. Много разговариваем о былых и грядущих днях.

На трамвае без пересадок добираюсь до вокзала Зоо, а оттуда в 1 час ночи отправляется наш поезд на Вену.

Фельдфебель Крюгер, унтер-офицер Бенцель и я втроем в купе. Впервые едем на нормальном пассажирском поезде.

Сразу после отправки ложимся спать. Я — на полу. В вагоне очень тепло, даже жарко, но я спал как убитый. Около 6 часов утра проезжаем Бреслау.

Мы проехали через всю Чехословакию и через Брно к 17 часам прибыли на Восточный вокзал Вены.

Сдаем в Арсенале[4]багаж, и в город. Увы, но только до 23 часов.

На Пратере мы разошлись, договорившись о встрече в 23 часа возле Арсенала.

На Пратере царит оживление. Глазею на все подряд, катаюсь в парке на русских горках, посещаю и другие аттракционы.

Время пролетает незаметно, совершенно случайно мы все встречаемся в 22 часа на Пратере, выпиваем по кружке пива — и к Арсеналу. Там еще целый час ждем, пока нам в обмен на солдатские книжки выдадут по паре одеял.

Нас направили в комнату 173, а там уже народу битком.

Духота, трехэтажные койки, теснота, но нам невдомек — устали страшно и засыпаем, едва опустившись на соломенные тюфяки.

В 7 утра подъем, забираем багаж и потом на венский фронтовой распределительный пункт.

Сначала идут фельдфебель Крюгер с Мертенсом, а мы дожидаемся их у входа А. Прождали целый час на солнцепеке. Жарко и вдобавок пыльно. Мы не завтракали, даже кофе не пили. И садимся завтракать на свежем воздухе. Еще час, и наш фельдфебель возвращается. Время отъезда так и не определено, нам велено идти в блок 12 Арсенала. Время — 10 часов. До обеда режемся в скат, в этой нашей комнатенке все же как-то уютнее, чем там, где пришлось ночевать.