О себе барышня не сказала ничего, назвалась лишь Дуняшей. Но Чернопятов не сомневался, что ее детство прошло в батюшкином имении под присмотром строгой француженки-гувернантки. Сколько же подобных барышень повстречалось на его пути? С пяток? А может быть, полтора десятка? И все они, некогда воодушевленные революционными идеями, в конце концов влюблялись без памяти в прыщавых юношей, теряли в любовных страстях революционный задор и совсем скоро превращались в обыкновенных домохозяек, способных лишь на вытирание носов сопливым отпрыскам.

Но мужская интуиция подсказывала Чернопятову, что перед ним сидела женщина неординарная. Пожалуй, она сумела бы пойти на самопожертвование. Например, в многолюдной толпе, не страшась последствий, пальнуть в жандармского офицера или в театре подложить сумку с динамитом в губернаторскую ложу. И ради какой-нибудь революционной перспективы переспать с целым взводом мужчин. А на следующее утро подправить примятые перышки, подчистить клювиком поистертые места и с новым азартом приняться будить дремлющие людские массы.

Занятно, конечно, но мужчинам как раз нравятся именно такие увлеченные натуры, способные не только брать, но и отдаваться без остатка.

Как бы невзначай ладонь Чернопятова коснулась пальчиков Дуни. Барышня не отдернула руку, а даже, наоборот, смущенно улыбнулась. Очень обнадеживающий знак. Лицо у Дуняши было необыкновенно чистым, без малейшего намека на морщины. У Чернопятова появилось твердое намерение переночевать с ней в номерах. Барышня не откажет, важно убедить ее в такой необходимости.

В ресторане, где проходила встреча, народу было немного. Заняты всего четыре столика у окна. Еще два у сцены и один в центре. Оно и к лучшему!

Действовать следовало предельно тонко, чтобы ни в коем случае не спугнуть. Все должно произойти само собой, как результат продолжения разговора. По своей природе женщины жалостливы. Следует вывести ее на откровенный разговор. Наверняка за ее плечами несостоявшаяся любовь, горькое разочарование (безответные чувства случаются и у красивых женщин). Повздыхать, поохать за компанию, даже где-то дать утешительный совет, поигрывая при этом ее тонюсенькими пальчиками. А там, глядишь, через полчаса она и сама намекнет продолжить начатое знакомство в более интимной обстановке.

Чернопятов посмотрел на колени Дуняши. Под длинным темно-серым платьем они выглядели необыкновенно круглыми и вызывали в его душе новый восторг. Интересно, сколько мужчин поглаживало эти волнующие бедра?

— Вы даже не представляете, что я пережил, — продолжал рассказывать Чернопятов и с удовольствием отметил, как лицо девушки приняло страдальческое выражение. — Меня чуть было не убили на этом проклятом судне! Мне повезло, отыскалась… спасительница, — воровато посмотрел Чернопятов на Дуняшу. Слава богу, обошлось, — дрогнувшего голоса барышня не заметила. — Потом мне пришлось добираться до Москвы на перекладных. Вы даже представить себе не можете, какая это была долгая и чудовищная дорога!

Откинувшись на высокую спинку, Дуняша курила. Сигарета была тонкой, с каким-то черным мелким табаком, и притом необыкновенно длинной.

Барышня держала сигарету за длинный золотой мундштук, и тоненькая извилистая струйка дыма поднималась к самому потолку, растворяясь где-то на высоте подвешенных люстр. Дуняша сидела чуть откинувшись в кресле, закинув ногу за ногу. Сейчас она выглядела ближе, доступнее. Чернопятов знал, что на верхних этажах «Яра» размещаются номера, и если половому предложить неплохое вознаграждение, то он может отвести в кабинет с зеркалами. Обнаженная Дуняша в отражении будет смотреться ничуть не хуже лесной нимфы. Чернопятов едва не взвыл от наслаждения, представив, как будет потягиваться Дуняша на хрустящих от крахмала простынях.

Его рука опустилась еще ниже и осторожно легла на ее круглое колено.

Барышня, слегка откинув голову, пыхнула в люстру дымком и остановила строгий взгляд на ладони Чернопятова. Георгий смущенно улыбнулся. Конечно, пока еще не время, нужно обождать самую малость. А уж когда барышня отведает шампанского, тогда можно будет сполна насладиться ее телом. Георгий, закрыв глаза, представил ее ноги, белые и стройные, как стволы берез.

Есть на что посмотреть. Эх, такую красоту и скрывать под длиннющим платьем!

— Простите, — чуть смешался под ее строгим взглядом Чернопятов.

С барышней все ясно, пока она предпочитает не смешивать личных отношений с делами. Дуняша даже не улыбнулась, что было хуже всего.

— Давайте поговорим с вами о деле.

— С такой очаровательной девушкой приятно говорить о чем угодно, — нашелся Чернопятов.

— Картина при вас? — стряхнула Дуня пепел на край тарелки.

Чернопятов нахмурился.

— Мы так не договаривались. Речь шла исключительно о камнях. А потом, откуда вы знаете о картине? — не сумел он скрыть удивления.

Наконец ему удалось выжать из нее улыбку. Пускай небольшая, но все-таки это была победа.

— У нас имеются свои источники. Я вам даже скажу, что картин было две.

Чернопятов похолодел, такого поворота он не ожидал. Умна. Опасна. Коварна. Стерва, одним словом! А кто говорил, что все красивые женщины в подавляющем большинстве бестолковы? Это надо же — придумать такую сказку!

— Я ничего не знаю о еще одной картине, — сказал Чернопятов, собираясь с мыслями.

Дуняша продолжала наступать.

— Нас интересует вторая картина. Может, вы ее хотите продать? — Слегка пожав плечами, она добавила: — У вас ничего не выйдет. Ее у вас никто не купит. Единственный вариант, так это перевезти ее за океан. И продать в Америке какому-нибудь толстосуму в частную коллекцию за хорошие деньги. Но для этого нужно знать рынок и людей, занимающихся этими вопросами. У вас же нет связей.

— Вы хотите мне посодействовать? — с некоторой надеждой спросил Чернопятов.

Возникла недолгая пауза. Вести разговор с барышней было не просто. Умеет создавать напряжение милая стервочка!

— Я не занимаюсь такими вещами, — необыкновенно холодно произнесла Дуняша. — Но я могу найти людей, которым она очень нужна.

Барышня потеряла интерес к сигарете, но тушить ее не стала — положила на краешек стеклянной пепельницы. Упираться было бессмысленно. Барышня знала много, но вот вопрос — откуда?

— Я еще не решил. Пускай пока полежит.

— Так картина не у вас?

В глазах девушки Чернопятов увидел разочарование.

— Разумеется, нет, — хмыкнул он. — Картина хранится в очень надежном месте… И далеко от Москвы, — добавил он после паузы. — Но у нас речь шла о камушках.

— Камни при вас?

Для более откровенного разговора не хватало полумрака. Яркое освещение высвечивало малейшее изменение лица собеседника, отражая тончайшие душевные переживания. Брови Дуняши слегка дрогнули — к чему бы это?

— Только небольшая часть, — вздохнул Чернопятов, — остальное я тоже припрятал. Сами понимаете, в наше время приходится быть очень осторожным. — Чернопятов достал спичечную коробку и, открыв ее, положил на стол перед Дуней несколько переливающихся камней. — Здесь четыре сапфира, три бриллианта и два изумруда. А вот это рубин… Не правда ли, они хороши? Особенно вот эти два бриллиантика? Кроме того, что они крупные, они еще совершенно без изъянов.