Имагми заглатывал пищу, практически не жуя.

– Ты так и не сказал, что случилось. И как ты меня нашел.

– Бешполежно, – произнес он с набитым ртом.

– Что?

– Бесполезно, – повторил Имагми, сделав большой глоток молока. – Ты все равно не поверишь.

– Рискни.

– Я видел сон.

– Ааа… Ну, ясно.

– Я же говорил, – он улыбнулся.

– Допустим, я тебе верю. Хотя если ты прав, мне остается только молиться, чтобы такой сон не приснился кому-то из Совета.

– Не волнуйся, – он жадно откусил половину булки.

– Почему?

– Даже если им такое приснится, – сказал он, прожевав. – Они ни за что не поверят своему сну.

– Понятно. Значит, тебе просто приснился сон? И поэтому ты летел сюда… Ты что, правда, летел сюда от самого Иллуаасака? И ничего не ел? И не спал? И сколько времени ты провел… как вы это говорите… В шкуре ворона?

– Надо же, сколько вопросов, – Имагми склонил голову набок, почти как его тотем. – Ты давно ни с кем не говорила?

– Сначала ты отвечай.

– Ладно. Да, я летел сюда из Иллуаасака. Это было довольно долго, часов двенадцать. Правда, мне удалось отдохнуть на одном корабле. Но дело не только в этом сне. Мой отец умер. Я – новый ангакук. Хотя обряда пока не было.

– Мне очень жаль, – Мара замялась: она не умела приносить соболезнования.

– Это только один шаг в его долгом пути. Он отправился к предкам, и его дух дал мне силы. Благодаря его духу я увидел тебя на вершине этой горы.

Начинается… Мара закатила глаза. Имагми выглядел веселым приятным парнем. Возможно, даже симпатичным. Но едва он открывал рот, как начинал нести такую околесицу, что уши сами собой сворачивались в трубочку. Духи, предки… Были бы у предков духи, они бы уж наверняка вытащили ее отца из-за решетки.

– Ясно, – только и смогла произнести она вслух.

Обижать его не хотелось, но и поддержать беседу на эту тему она не могла.

– Я понимаю твое недоверие, – Имагми снова весело улыбнулся, будто ему доставляло удовольствие ставить ее в неловкое положение. – Еще раз повторяю: я не миссионер и не собираюсь тебя приобщать к нашей вере.

– И я страшно тебе за это благодарна.

– Мой отец просил передать тебе кое-что.

– Да?

– Зебра.

– Э-э-э… – рассеянно протянула Мара. – Что, прости?

– Зебра, – повторил Имагми. – Ты должна понять.

– Ну, в целом я понимаю, что такое зебра. Полосатая лошадь… – Мара вдруг осеклась и ошарашено посмотрела на гостя. – Погоди… Точно? Зебра? Он так и сказал?

– Да. Я же говорил, ты поймешь.

– Постой… Сегодня утром подруга сказала мне то же самое… «Мне до зебры»… Так ведь никто не говорит, верно?

Имагми кивнул.

– Сейчас… Не то, чтобы я в это верила… Подожди, хочу кое-то посмотреть.

Она метнулась к себе в комнату и вернулась с планшетом.

– Вот здесь… Я записывала то, что сказал твой отец, – она прокручивала список файлов. – Мой друг… Индеец… Он сказал, надо записать… Вот! Так, тут что-то про две матери, две жизни, два года, два шага, два пути… А! Смотри: «Два белых человека скажут два одинаковых слова. Две птицы сядут на две вершины. В тот день все станет известно».

– Две птицы на две вершины – есть, – снова кивнул Имагми.

– Но почему два белых человека?

– Скорее всего, он имел в виду цвет волос. На нашем языке белыми называют блондинов.

– Ооо… – понимающе протянула Мара. – У твоего отца ведь были седые волосы. А моя подруга – альбинос. Выходит, они оба сказали слово «зебра».

– Предсказание сбылось, – с важным видом изрек молодой ангакук.

– Впечатляет… Надо будет рассказать Брин… А хотя… Неважно. И что дальше?

– То есть?

– Что делают, когда предсказание сбывается?

– Ну, видишь, здесь написано, что все станет известно. Значит, сегодня станет. И ключ к этому, вероятно, слово «зебра». Но тут уж ты должна сама подумать. Может, с этим что-то связано? Книга? Фильм? Картина? Украшение? Или это кличка какого-то человека?

– Да нет… Единственная зебра, которую я знаю – это Зури Пундамилья. Но она вообще не в теме.

– Может, позвонишь ей? Ты ведь ничего не теряешь?

– Запросто, – Мара вытащила телефон, но вдруг услышала с улицы шорох гравия. – Кто-то идет… Как мне объяснить?..

– Лучше, чтобы меня здесь не видели, – Имагми вскочил и проскользнул в гостевую спальню.

Едва за ним прикрылась дверь, как раздались тяжелые шаги на крыльце. Мара плюхнулась на место своего друга и склонилась над полупустой тарелкой.

– Привет! – крикнула она и помахала дяде Альберту. – Вы сегодня рано.

– Да вот, наловил свежей рыбы и подумал: почему бы нам не устроить барбекю? Но ты, кажется, уже наелась?

– Что вы! В меня влезет еще две таких порции, – девочка похлопала себя по животу. – Тем более, я еще никогда не готовила на гриле.

Старик усмехнулся в бороду и поставил у раковины ведерко с рыбой.

– Тебе понравится, – пробасил он, заворачивая рукава клетчатой рубашки.

– А давайте я почищу? – вызвалась Мара. – Пока вы приготовите мангал.

Ей не терпелось проверить, как там Имагми. И убедиться, что он ушел незамеченным. А для этого дядю Альберта надо было выставить из дома. Конечно, он был одним из самых гостеприимных людей, которых Мара видела в жизни. По радушию не уступал синьоре Коломбо. Но если молодому ангакуку не хочется, чтобы его засекли, то и на здоровье. К тому же, незнакомый парень в ее спальне… Да еще и в ее одежде… Не стоит сразу шмякаться в грязь лицом перед новым родственником. Хоть кто-то должен остаться о ней хорошего мнения!

– Ты точно умеешь? – старый Эдлунд смерил ее недоверчивым взглядом, но тут же вокруг его глаз разбежались лучики-морщинки. – Шучу. Я тебе доверяю.

Мара убрала со стола грязную посуду, и ей выдали доску и нож, а Сэм тем временем сменил рыбацкие штаны на любимый джинсовый комбинезон, пошел на улицу, и вскоре за окном раздалось громыхание мангала.

Девочка отряхнула руки и кинулась в спальню, но комната была пуста. Ее штаны с футболкой, которые надевал Имагми, аккуратной стопкой лежали в чемодане. Ни единого напоминания о том, что здесь кто-то был. Только распахнутая форточка. Что ж, тем проще.

Вернулась на кухню и выловила первую серебристую тушку, взялась за нож. Начала счищать чешую, как учил ее Сэм Нанук. Перехватила рыбину для удобства и вдруг заметила, что от ее пальца осталось едва заметное углубление. Ткнула снова. Достала еще одну рыбу. И еще. Везде та же история. И чешуя вроде не так блестит… И глаза мутноваты. Так что же это получается? Рыба поймана не сегодня?.. Но тогда зачем Альберт врал ей? Какая разница: ну, вчерашняя… Или он не сам поймал ее, а купил?.. Бессмыслица! Зачем тогда целыми днями где-то плавать?!