У него мелькнула мысль: а ведь странно, что Балаклава не пришел к сестре Сафонова. Выходит, он не знает о ее существовании или ему неизвестно, как ее найти.

Закончив разговор, Макар облегченно выдохнул.

– Убедил? – сочувственно спросил Бабкин.

– Не уверен. У мужа работа, у ребенка – кружки, она не может гарантировать, у нее нет уверенности, и тра-та-та, и все в таком духе.

Сергей заволновался.

– Подожди, как это – не может гарантировать? У нас только чудом не случилось два трупа. Ей не гарантировать надо, а смываться и адреса никому не оставлять!

– Серега, – Макар заговорил вкрадчиво и нежно, – ты слышал разговор? Я дважды повторил, что их семья может быть в большой опасности. Она взрослый человек. Не в наших силах принять решение за нее. Если всех троих завтра прирежут, мне будет очень жаль, но только потому, что мы останемся без второй части гонорара.

– Сердца у тебя нет.

– У меня нет сердца для тех, у кого нет мозгов, – возразил Илюшин. – А для всех остальных я буквально Данко, только вечно живой.

Бабкин махнул рукой и вернулся к своему блокноту.

– Я обошел тот коттедж, из которого, по словам Сафонова, за ним кто-то следил. Уверен, все лето там не было жильцов: сад запущен, цветы не обрезаны… Ни одна хозяйка не бросит свои розы гнить на земле.

– Забраться в дом сложно?

– Не сложно, если он не поставлен на охрану и у тебя есть навыки взломщика. То есть для рядового человека – почти невозможно.

– Решетки есть?

– Нет. Но разбитых окон я не увидел. Может, все просто? Приехал хозяин, привез с собой любовницу. Смотрит: снаружи кто-то шарахается, в дверь барабанит. Зачем мужику светиться? Чтобы сосед пару месяцев спустя в разговоре с его женой случайно обмолвился: мол, я тут вашего супруга видел?

– Хорошее объяснение, – согласился Макар. – У которого есть только один недостаток.

– Какой?

– Оно неверное. Возле дома не гараж, а навес. Сафонов увидел бы машину.

Бабкин выругался сквозь зубы. Он не заметил навес, вернее, выкинул его из головы. «Теряю хватку», – привычно подумал он.

– Нет, не теряешь, – возразила жена.

На лице Сергея отразилось детское изумление, и Маша с Илюшиным засмеялись.

– Ты его так с ума сведешь, – сказал Макар. – Интересно будет посмотреть на тебя, Серега, в смирительной рубахе.

– Прекрати издеваться над человеком. – Маша, по-прежнему смеясь, встала и поцеловала мужа в макушку. – Сережа, ты каждый раз, стоит тебе что-то забыть, произносишь одно и то же: «Теряю хватку!» И еще верхней губой вот так делаешь. – Маша подергала губой.

– Во-во, – обрадовался Илюшин. – Именно такое выражение лица! Кабан во время гона.

– Маша, уйми его, – попросил Сергей.

– Вепрь!

– Нет, я сам его уйму.

– Ты раненый, тебе нужен покой! – Макар отклонился от полетевшей в него тетради.

Бабкин поморщился: рука постоянно давала о себе знать.

– Значит, московская квартира Козловой, – вслух подумал он. – Съезжу и разведаю, что происходит. Но если девчонка прячется там, разговаривать с ней лучше тебе, а не мне.

– Хоть ты и спас ее от супостата, вид твой зверский отвращает от тебя юных девиц.

– …и слава богу! – громко сказала Маша из соседней комнаты.

Сергей почувствовал, что по губам расползается глупая улыбка, и быстро спросил:

– У тебя есть предположения, что за тип гоняется за Сафоновым?

Предположения у Илюшина были, не было доказательств, о чем он и сказал.

– Напрашивается версия, что родственник или близкий мстит за беднягу, ставшего жертвой нашей компании в две тысячи девятом. Он последовательно убил всех остальных, начиная с Эмиля, и потрудился замаскировать часть убийств под несчастные случаи. Полагаю, это было сделано для того, чтобы остальные не успели испугаться и разбежаться, следуя примеру Василия. Убедительно? – Макар кивнул и сам себе ответил: – Убедительно. Но совершенно не объясняет, отчего он сразу не расправился с Сафоновым. Тот не уезжал, и отыскать его было легче легкого. Почему именно сейчас? Если фотографии в подвале развесил этот же человек, что за псих напал на Елену Матусевич и на тебя? – Он покачал головой. – Нет, что-то здесь не сходится. Слишком много желающих найти Сафонова. И мы, и Анна Козлова, и неизвестный Балаклава… Мало похоже на совпадение. Что-то случилось…

– Я вот о чем подумал, – сказал Сергей. – Если Балаклава не заявился первым делом к сестре Сафонова, может, он не из родственников жертв? Те навели бы справки о семье Никиты.

– Если у них были такие возможности, – возразил Илюшин. – Родственники жертв, родственники жертв… – Он прошелся по комнате из угла в угол, щелкая пальцами. – Что-то мы упускаем.

– Уголовное дело мы упустили, – мрачно сказал Сергей.

– И что-то ещё…

Вернулась Маша, тихонько села в углу с блокнотом. Рисовала она последнее время всякие загогулины, носившие смешное название «дудлы», и из этих загогулин удивительным образом складывались то совы лупоглазые, то рыбы, то цветы. «Мне нравится, что каждый раз получается закольцованная история, – говорила Маша, показывая ему рисунки. – Летела сова, сорвала диковинный цветок, уронила в море, а из моря выросла звезда о десяти лучах, на каждом луче по солнцу, в каждом солнце по сове. Каждый раз история возвращается в одну и ту же точку». «В истории должен быть конфликт», – возражал Бабкин, помнивший уроки литературы. «Это у тебя с Илюшиным должен быть конфликт, иначе вам жизнь не в радость».

В их расследовании все листки были перепутаны. Не получалось истории, и даже картинки, похоже, они трактовали неверно.

– Допустим, взял Сафонов наркоту на реализацию, а деньги не отдал, – пробормотал Сергей. – Наш Балаклава никакой не родственник, а честный коммерсант, желающий вернуть свое. Допустим.

– А на Елену Матусевич как вышел твой коммерсант? – полюбопытствовал Макар.

Бабкин замялся.

– Проще простого, если у них были отношения, – подала голос Маша, не переставая водить ручкой по альбомному листу.

Бабкин с Илюшиным переглянулись.

– Балаклава пришел в коттедж Сафонова, нашел там свидетельства их связи и отправился к Елене, рассудив, что кому как не любовнице знать о том, где обретается Никита. Хорошая версия, непротиворечивая. – Илюшин встал и с неподдельным интересом заглянул в Машин рисунок. – У тебя там не зашифровано, где Сафонов?

– Или хотя бы участвовал ли он в убийствах, – дополнил Бабкин.

– У меня зашифрован только ловец снов. – Маша повернула альбом к Сергею. – Смотри, как красиво!

– То же самое мне хочется сказать о нашем деле. – Илюшин вернулся на табуретку. – Чувствуется в нем внутренняя красота, которая от нас ускользает. Я поговорю еще раз с Порошиной. Послушай, Серега…