От Клима за версту разило перегаром. Но пьяным он не казался. Злым, да. Черным демоном, да. Но пьяным — нет.

Теперь Альбина поняла, что видела она в темноте за окнами. Это Борька вылетел из тамбура, на столб напоролся. Кто его выбросил?.. Клим знал точный ответ на этот вопрос. Альбина и Янка догадывались.

— За что? — спросила она.

И отвела взгляд в сторону. Не было сил выдержать тяжесть его демонического взгляда.

— Он не хотел быть с нами… Ответ устраивает?..

— Это жестоко…

— А я жестокий. Разве ты этого не поняла?..

Его взгляд пробирал до костей, загонял душу в пятки. Клим — не человек, он зверь. Хищный, жестокий, кровожадный. Отвратительный.

— Кто не со мной, тот против меня, — сказал Клим. — Кто против меня, тот предатель. А предатели — гады. Гадов мочат…

Он посмотрел на Янку. Холодно улыбнулся:

— Ты со мной?

— Да, — кивнула она.

— Значит, ты не гадюка… А ты? — Он вперил свой взгляд в Альбину.

Как будто под пресс ее сунули.

— С тобой…

Она понимала, что ей некуда деваться. Она может сойти на ближайшей остановке, вернуться в Тепломорск. Но Клим вернется. Найдет ее. И поступит с ней, как с Борькой.

Но ей еще рано умирать. Вся жизнь впереди. Только какая жизнь?..

* * *

— Ну как тебе хатка? — спросил парень с внешностью и манерами портового грузчика.

— Мне нравится, — кивнула Альбина.

Квартира однокомнатная, улучшенной планировки, с мебелью, телевизором и даже телефоном. Окраина Москвы, спальный район. В двух шагах станция метро.

— А потянешь? — с сомнением посмотрел на нее парень.

— Не знаю, — пожала плечами Альбина. — Пока да…

— Ну смотри, если не потянешь, придется съехать… Хотя…

Глаза его замаслились. Он смотрел на Альбину, как кот на сметану.

— Что «хотя»…

— Могу вполцены сдать…

— Студенческая льгота? — с наивностью во взгляде спросила она.

Ему она представилась студенткой. Мол, первый курс закончила, в общежитиях маяться надоело. Хочется отдельное жилье.

— Не-а, льготы здесь не канают… Я бы мог приходить к тебе иногда…

— Зачем?

— А ты не понимаешь?.. Ну мы бы с тобой время классно проводили. Музыка там…

Музыка, акробатические номера в постели. Альбина не дура — только прикидывается. Она с ходу поняла намек.

— Я не люблю слушать музыку… И с деньгами у меня полный порядок. Не нужны мне льготы…

Как и то, что вспучилось у парня в штанах.

Выглядит она очень и очень. Короткая джинсовая юбка, белая блузка, из-под которой проглядывают соски. Парень в трансе, он хоть сейчас готов отдаться ей. Только она снимает не его, а квартиру, которую он ей предлагает.

— Ну а если я просто так буду в гости приходить? — не сдавался хозяин квартиры.

— Без музыки и без льгот?

— Ну да…

— Тогда тем более… Между прочим, мне еще восемнадцати нет. И учусь я в юридическом…

Парень понял, к чему она это сказала. И сразу остыл. Неприятности ему не нужны.

Хозяин квартиры получил деньги за месяц. И исчез. Но недолго Альбина оставалась одна. Появились Клим и Янка.

В объявлении говорилось, что квартира сдается одинокой девушке — теперь Альбина точно знала, почему так. Но ведь она и есть одинокая. А то, что к ней могут приехать друзья из родного города — что ж тут такого. Хозяин возмущаться не должен. А если возмутится… Альбина боялась даже представить, что тогда будет. Возможно, Клим схватится за «наган». Он может…

— Ништяк, — оценил квартирку Клим. — Жить можно…

Хорошо было бы снять двухкомнатную квартиру, но подвернулась только такая. Но ничего, кухня просторная, в ней можно поставить раскладушку.

— На дно уходим, — сказал он. — На месячишко. А там посмотрим…

Это означало, что этот месяц они безвылазно проведут в этой квартире.

— А запасы на зиму? — спросила Янка.

— Вот ими ты и займешься… Москва — хлебный город. С голоду не подохнем… Он отправил Янку в магазин.

— Водку не забудь. Прописку обмывать будем…

Советский Союз — страна дефицита. Но в Москве со снабжением нормально. Только в очереди порядком постоять надо. Особенно трудно водку купить. Но с ней-то как раз легче всего. Были бы деньги, а перекупщиков везде хватает. Плати втридорога, и никаких очередей. А вот за колбасой Янке в очереди постоять придется. Не скоро она вернется.

Клим мог бы и Альбину с ней послать. Только не стал он этого делать. И скоро она узнала почему.

Он смотрел на нее с жадностью мужика, сто лет не видавшего женщину. Взгляд его заволокла похоть.

— Тот козел не пытался тебя трахнуть? — грубо спросил он.

Про хозяина квартиры спрашивает.

— Нет…

— Врешь!

— С чего ты так решил?

— Не мог не пытаться. Ты же супер… Он откровенно раздевал ее взглядом.

— Клим!.. — Она отступила назад.

— Почему ты не надела лифчик? — Похоть в его глазах смешалась с безумием. Альбине стало страшно.

— Жарко…

— Да? Жарко?

Он подошел совсем близко.

— А так!.. — Он резко поднес к ней руки, схватил за блузку.

И с силой развел руки. Послышался хруст разрываемой ткани. Блузка к черту. Альбина осталась в одной юбке.

— Что ты делаешь? — Она разозлилась.

И вместо того, чтобы закрыть руками обнажившиеся груди, попыталась оттолкнуть его от себя. Но он крепко схватил ее за запястья. Тогда она попыталась лягнуть его ногой. Но он подставил под удар коленку. И взял ее руки на болевой прием.

Он выворачивал ей руки так, что от боли ей пришлось опуститься перед ним на колени и откинуть назад голову.

— Только не говори, что этот козел не трахнул тебя! — зарычал он.

На нее смотрели глаза безумца.

— Скажу!.. — Ее восклицание перешло в стон. Она мучилась от боли и унижения.

— Врешь!.. Ты любишь, когда тебя трахают!..

— Нет!..

— Да!..

Клим повалил ее на пол, при этом ее руки оказались за спиной. Он навалился на нее всей тяжестью своего тела, свободной рукой сорвал с нее трусики.

— Падла! — заорала она.

Но это еще только сильней раззадорило Клима. Она попыталась скинуть его с себя. Но бесполезно. Он как пиявка прилип к ней.