Есть воры-карманники наивысшей квалификации, которые не только в состоянии нащупать бумажник взглядом, но и почти точно сказать, сколько в нем денег. Но Альбине до такого уровня еще далеко…

Иностранец заинтригован. Такая красивая девушка, как она, создана для любви. И не для обычной любви, а для продажной. Да она плясать от радости должна, что на нее иностранец внимание обратил. А она, дура, стоит на месте и даже не пошевелится. Он перед ней и так и эдак. За талию даже обнял, наглец. Коньячком от него разит. Кровь в жилах бурлит.

От толпы туристов отделился какой-то активист. Или из иностранцев, или даже из наших — возможно, гэбист. Но Альбине-то чего бояться. Красная площадь — не пустыня Сахара, народу порядком, легко затеряться в толпе.

Чтобы вытащить «лопатник», нужен удобный момент. И если он вдруг не представится, Альбина рисковать не станет. Не тронет бумажник. Красная площадь, иностранцы, гэбисты — все это обязывает быть предельно осторожной.

Активист взял любвеобильного иностранца под локоток. Чтобы в группу свою вернуть. Тот переключил внимание на активиста, задергался. Самый удобный момент. С ловкостью первоклассного фокусника Альбина сунула пальцы в карман брюк. Мягкая кожа портмоне сама прилипла к руке. Хоп! И бумажник у нее в руке.

Как всегда, ловкость рук, и никакого мошенничества. Даже если бы кто-то наблюдал за ней, то не увидел бы, с какой быстротой она облегчила иностранца. Естественно, тот и сам ничего не заметил.

Но это еще не все. Мимо Альбины как будто случайно прошла Янка. Она тоже в деле. «Лопатник» незаметно перекочевывает к ней. Она исчезает вместе с добычей. Вслед за ней, но в другую сторону уходит Альбина. Медленно идет. Хотя вроде бы ей и есть куда торопиться. Например, в мавзолей к дедушке Ленину. Только незачем ей туда идти. Пусто в карманах у вождя мирового пролетариата…

* * *

— Ништяк!

Клим был доволен. В бумажнике обнаружилось четыреста восемьдесят франков и сто пятьдесят рублей.

— Завтра повторим…

— Место сменить надо, — покачала она головой.

— По Историческому музею пройтись можно, — сказала Янка. — Там тоже иностранцев хватает…

— Зачем обязательно иностранцы? — пожала плечами Альбина.

— Валюта нам нужна…

— Зачем? Мы что, за бугор сваливать собираемся?

— Так надо! — отрезал Клим. — Как я сказал, так и будет!..

Он глянул на нее испепеляющим взглядом. Альбина ответила ему тем же.

— Короче, нам валюта нужна… — уже мягче сказал он.

Да, он изнасиловал ее, обидел. Только в полную от себя зависимость не поставил. Не на ту нарвался… И все же они вместе. Хорошо хоть не в одной постели.

А вообще-то давно уже пора послать его куда подальше. Ведь Клим не держит ее на привязи. Вышла из дома да затерялась в многомиллионной толпе…

Только куда она от него денется. В Тепломорск? А вдруг ее там встреча с ментами ждет. Просто затеряться на бескрайних просторах Союза. Но кому она нужна?.. Уж если гастролировать, то лучше с Климом. При всех своих недостатках он имел неоспоримое достоинство — рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной.

Никита уже, наверное, в Москве. Закончились его каникулы. Она может пойти к нему домой. А что дальше?.. Дальше появится Клим. И пристрелит Никиту. Для него это пустяки.

Да и нужна ли она Никите?..

Клим втоптал ее в грязь. Сначала заставил работать на себя, затем сделал сообщницей убийства. И напоследок трахнул ее как последнюю дешевку. Грязная она, порочная, клейма некуда ставить… Да, такой она Никите не нужна…

Зато она нужна Климу. Он хоть подонок и мразь, но по-своему заботится о ней. С ним ей спокойно. Хотя, казалось бы, куда спокойней было бы вдали от него. Но это так только кажется…

* * *

— Сколько?

Его нижняя губа дрожала от волнения. В глазах напряжение. Видно, нечасто этот дядя клеит девочек.

— Извините, я вас не поняла…

— Сколько стоишь, спрашиваю? Альбина возмущенно вскинула брови:

— За кого вы меня принимаете?..

— А ты что здесь, случайно? — немного растерялся мужик.

Она всего лишь прошла мимо Интуриста. Теплая куртка до пояса — как-никак октябрь на дворе. Короткая юбка, теплые колготы, полусапожки на высоких каблуках.

Альбина не останавливалась, не выискивала взглядом клиента, как это сделала бы профессиональная путана.

Нельзя ей останавливаться. Нельзя косить под проститутку. Все рыбные места в центре города давно разделены между сутенерскими кланами. Она чужая. И быть ей битой, если кто-то из профессионалок увидит в ней конкурентку.

Но ей не обязательно выстаивать на панели в ожидании клиента. Слишком красивая она для этого. Мужчины сами должны выстраиваться за ней в очередь. Как вот сейчас. Не успела она выйти на Тверскую, как тут же к ней приклеился мужик. Только это не иностранец. Но мужчина, видно, не бедный. Средних лет, приятной внешности. Опытным взглядом она угадала контуры бумажника, проглядывающие через ткань пиджака.

— Как это случайно? — удивилась она. — Я домой иду…

— Да?.. — в растерянности почесал он затылок. — Извините…

— Да ладно, я понимаю. За интердевочку меня приняли…

— Был грех, — виновато развел он руками

— Вы знаете, у нас в институте есть девчонки, которые этим занимаются. Но я не из них… Да вы не расстраивайтесь. Девочек для этого здесь хватает. Найдете себе подружку…

— Да мне как бы другая и не нужна… Как вас зовут? — пошел он в атаку.

— Диана…

— Красивое имя. Диана — королева охоты…

Имя хоть и вымышленное, но ей очень подходит. Она и есть охотница. За такими лохами, как этот дядя. За их наличностью…

— Кстати, я знаю один очень хороший охотничий ресторан. Недавно открылся…

Новое время. Эра кооперации, частного бизнеса. Коммерческие рестораны как грибы после дождя растут. А в Москве грибные места на каждом шагу.

— Вы меня в ресторан пригласить хотите? — ярко улыбнулась Альбина.

— Да. Да! Да!!!..

Он смотрел на нее так, как будто от ее ответа зависела его жизнь.

— А далеко? — спросила она.

— Далековато… Но у меня машина…

— А вы приставать не будете? — Приличия ради Альбина изобразила легкий испуг.

Ей пришлось изобразить бурное восхищение, когда она увидела его машину. Настоящая иномарка. Настоящий восторг.

— Это «Форд Скорпио», — с гордостью пояснил мужчина.

— Разрешите за вами поухаживать?

Он открыл для нее дверцу. Чтобы она села в машину.