девочка поднялась со стула, на котором сидела возле матери, и взволнованно, тонким, срывающимся голосом, выдала длинную, полную эмоций, но совершенно непонятную мне тираду.

— Э-эм... — только и смог произнести я, когда она умолкла. Надо что-то ответить, пока она расположена к разговору, но для ответа, нужно знать о чём речь, а тут, как назло, мне не удалось уловить ни одного знакомого слова. По-хорошему, — за Саней бежать, так он поддатый наверняка, только хуже сделает.

— Она уже с полчаса бормочет, — заставив меня вздрогнуть, пояснила незамеченная мной «тетя» Таня, — в помещении без окон царил полумрак, поэтому сразу я её и не разглядел.

— Я не особо понимаю, но, вроде как, хочет что-то важное рассказать.

— Отлично. Посидите с ней ещё чуток, я пока найду кого-нибудь, кто перевести сможет. Хорошо?

— А чего искать-то? — с самым решительным видом поднялась женщина. — В палате, рядом с моей, Ольга лежит, так она по-ихнему, прям как по-писанному чешет.

— Ольга?

— Ну да, девчонка молодая, из новеньких, с поезда.

Поблагодарив «тетю» Таню, я пулей вылетел из комнаты, и через десять секунд уже спрашивал кто тут Ольга.

— Это я. — сразу откликнулась молодая девушка с замотанной головой.

Очень худая и бледная, она лежала на кровати и что-то читала.

— Вы говорите по-английски?

— Немного. — скромно ответила больная.

— Перевести сможете?

— Что именно? Текст?

— Нет, с человеком поговорить надо, а он, то есть она, по-нашему не понимает. Поможете?

— Попробую. Только отвернитесь, мне одеться надо.

Отворачиваться я не стал, а просто вышел в коридор, и дождавшись переводчицу, повёл её к девчонке.

— Она не хочет чтобы вы возвращали её тем людям, просит позволения остаться с матерью. — почти синхронно перевела девушка, и чуть помедлив, добавила, — может быть я ошибаюсь, но английский ей не родной. У неё акцент, почти не ощутимый, но...

— Это точно? Вы уверены? — засомневался я. Слишком уж маленькая она чтобы так бодро тренькать на двух языках.

— Не уверена, но очень похоже на это. Можете сами спросить. — вероятно обидевшись на скепсис, насупилась девушка.

— Скажите ей что отдавать мы никого не собираемся. — не обращая внимания на настроение переводчицы, продолжил я.

Ольга перевела, и выслушав ответ, перевела «обратно».

— Она благодарит, и спрашивает что случилось с её мамой.

Говорить ребёнку что виновны в состоянии её матери мы сами, было как-то неправильно, но врать не хотелось, поэтому ответил я правдиво, но лаконично.

— Авария.

Внимательно посмотрев на меня, потом на переводчицу, девочка кивнула, и очень быстро что-то сказала.

— Спрашивайте. — перевела Ольга.

Пока думал о «допросе», чего только в голову не лезло, но когда настал момент конкретизировать, всё куда-то подевалось. Точнее, вопросы были, и множество, но каким образом выделить самое главное, причём так чтобы ничего не испортить, не испугать ребенка, я как-то не подумал. Поэтому начал с простого.

— Откуда ты?

— Она из Швеции. — перевела Ольга, окинув меня надменным взглядом. Мол, — а ты сомневался.

— Это твоя мама? — продолжил я.

— Да. — кинула девочка.

— Как вы здесь оказались?

Ольга перевела, девочка задумалась, и когда я уже хотел поторопить, второпях заговорила.

— Они пришли когда пропало электричество и в кране кончилась вода. Их было много, у них были большие, страшные машины и всякое оружие. Они стреляли. Убили папу, а нас с мамой и другими женщинами погрузили в фургон и увезли в такое место где торгуют людьми. — едва успевала переводить девушка.

— Это были те люди с которыми ты была возле реки?

— Нет, это другие. — едва озвучили перевод, как девочка неожиданно разревелась.

На «зов» тут же подскочила «тетя» Таня, и они с Ольгой принялись утешать ребенка, а в дверях деликатно прокашлял Леонид.

Дети, да ещё женского пола, это всегда сложно. Тем более что ситуация, как ни крути, ужасная. Перенос из цивилизации, уже стресс, а тут ещё и смерть отца, плен, продажа. В голове не укладывается, если честно. Здесь взрослый-то непонятно как себя поведёт, не то что девочка-подросток. Плюс, неизвестно как с ней обращались. Поэтому, предполагая что истерика надолго, я, попросив Ольгу, чтобы позвала меня когда девочка успокоится, незаметно ретировался.

— Ну, как там? — убедившись что никого рядом нет, и никто не увидит моего разговора со стеной, спросил я Леонида.

— Спокойно всё. — надув щеки, он развёл руками. Дышать нужды ему не было, поэтому, как мог, он и развлекался мимикой. Так-то, я сразу внимание обратил что при всей схожести, выглядит он слегка непривычно. И только сейчас додумался отчего.

— Никто не спит, не филонит. Народа маловато, но те что есть, не отступят.

Готовность встретить врага — это отлично. Хотя, если подумать, иначе и быть не могло. Все прекрасно знают что будет в случае поражения.

— А ты где был?

— Так по фронту только. Дальше не пускает. — снова надул он щёки. — А здесь как? Заговорила? — кивнул он на дверь.

— Да... — махнул я рукой, — Сопли бабские...

— Понятно.. — хотел вздохнуть, но снова только надул щёки Леонид.

— Может потом расскажет что-нибудь, когда успокоится. А пока надо самим думать. Есть мысли?

— Только одна — пролезть в их лагерь.

— Это понятно, а ещё что-нибудь? — будь дело где-нибудь в лесу, было бы проще. От дерева к дереву, потихонечку, аккуратненько. Тем более что невидимый для всех остальных, призрак заранее предупредит и подскажет как лучше пройти. Но лагерь расположен в чистом поле, и чтобы подойти к нему, надо быть реально невидимкой.

— Не знаю. По-хорошему, договорится бы как-то... Или... — тут Леонид сделал паузу, явно обдумывая что-то, но так ни к чему и не придя, просто махнул рукой — Нет, не знаю.

Мне тоже ничего путевого в голову не приходило. Усталость, вперемешку с разочарованием от обстановки в селе, гасила мыслительные процессы в зародыше. Из того что я видел, картинка получалась так себе, на три с минусом. Да, люди настроены воевать до последнего, все хорошо мотивированы и не отступят — во всяком случае большая часть. Но толку от этого, в итоге, будет немного. Математика-то, наука точная, её одним героизмом не победить.

Бойцов на периметре, — если прикинуть по