— Что? Я же от души советую! По-дружески! Кажется, в вашем мире такие подлянки — это в порядке вещей между “подружками”! — показывает кавычки.

В итоге Мария не выдерживает, убегает со слезами.

— Попой она хорошо виляет, — замечает Серафима. — Вы не туда смотрите, Тимур Дамирович!

Не могу оторвать взгляда от ее губешек. Во рту разлился привкус, как будто я этой маленькой стервочке губу в поцелуе прикусил.

Замираем глядя друг на друга. Вернее, я как болван, так ничего и не съел, а Серафима завтракает с аппетитом.

Подходит охранник, докладывая, что Мария хочет покинуть дом.

— Отвезите, куда надо! — даю приказ.

Серафима цепляет помидорку черри.

— Довольна? — спрашиваю.

В ответ поднимает на меня взгляд, пожимает плечами.

— Говорить не хочешь?

Подтолкнув языком помидор за щеку, Серафима отвечает:

— Что вы хотели узнать?

Сам забыл, что хотел. Слишком грешные мысли полезли в голову, при виде натянутой щечки и блестящих глаз.

— Ничего.

— Хорошо. Желаю вам приятного аппетита. Я, пожалуй, на сегодня закончила.

Скользнув мимо меня, Серафима подходит к окну:

— Хорошо бежит, ровно... — замечает, смотря на Марию, и уходит.

Фурия… И не поверишь, что совсем недавно была запуганной. О, львица!

Завтрак я проглотил, не чувствуя вкуса. В мыслях каша. В намерениях — полный швах.

Серафима

Наверное, произошедшее с Марией стало последней каплей. Я считаюсь фиктивной женой Багратова всего ничего, а он по мне уже проехался, как танком, во всех направлениях.

Понимаю, что дело не в нем. Он такой, как был. Таким и останется.  Не зря Ксана хотела избежать брака с этим чудовищем. Сначала я его боялась, потом разглядела хорошее и снова… разочаровалась.

Он стрелял в живого человека, отправил Саню на больничную койку просто за обычные разговоры, а сам развлекался с девушкой-тренером по танцам под крышей дома, где мы живем!

Неужели это совсем ничего не значит?!

Дело не в нем, снова говорю себе. Дело во мне. В моих чувствах к этому мужчине. Ужасная, уродливая привязанность пустила корни глубоко во мне и каждое его слово, каждое действие обижаем.

Сколько времени Багратов развлекался с девушками на острове? Уехал-приехал, обидел! Снова уехал…

Багратов приезжает только чтобы бумажки подсунуть и испортить все еще больше!

Нужно найти выход из этой ситуации. Но какой?!

Ответ самый простой — бежать.

***

Спустя несколько дней

— В последнее время вы слишком молчаливая, — замечает Мирон.

— Просто нет настроения. Женские дни! — говорю первое, что приходит в голову.

Уверена, разговоры о женских днях мужчинам не нравятся. Никому не нравится обсуждать такие моменты. Но Мирон слишком толстошкурый, он остается рядом, и даже не стушевался.

— Саню сегодня выписали из больницы, — замечает ненароком.

— Но на Багратова он больше не работает.

— Нет, не работает. Вы же понимаете, что после того, как Багратов его приревновал к вам, ему не место среди сотрудников.

— А его реально выписали живым или “выписали” на кладбище? — спрашиваю неожиданно пылко.

— Выписали живым. Я с ним разговаривал, — отвечает размеренно. — С чего вдруг такие мысли о кладбище?

— С кем поведешься, с того и наберешься! — дергаю плечом.

— Мне ваш настрой не нравится. Сообщить Багратову?

— Сообщайте. Где бы его черти не носили, — добавляю с тихой злостью.

После того памятного утра мы пересекались с Багратовым редко. Только когда нужно было подписать очередное фиг знает что!

От меня по прежнему скрывали листами бумаги все важные данные. Это меня ужасно напрягало! Не могла думать спокойно… Не могла смотреть на Багратова и не думать о том, что еще он мне подсунет на подпись?!

Под какую мелодию заставит плясать?! Я уже разучила вальс! Новый тренер по танцам, Виталик, который просил всех звать его Вит, сказал, что мои бедра созданы для бачаты! Все, что угодно, лишь бы как можно меньше бывать в доме Багратова. Так что я дополнительно отправилась учить бачату… Вит говорит, что я делаю успехи. То же слышу и от других: я способная, но настроение на нуле! Даже поездки в оранжерею, где я могу ухаживать за растениями мне не в радость.

Мирон отошел в сторону. Вернулся через минуту.

— Позвонил ассистент стилиста. Анжела заболела. Сегодня не получится провести урок по визажу и стилю. Возвращаемся домой?

Уныло смотрю на внедорожник с охраной.

— В будку, значит. Пошли.

— Это неверный настрой.

Мирон мнется, топчется с ноги на ногу.

— В отношении шефа к вам, Серафима, есть несколько нюансов. Я их, к сожалению, разглашать не могу! — смотрит на меня странным взглядом. — Но все не так плохо, как кажется. Наоборот. Понимаете?

— Я ничего не поняла, Мирон! И не хочу понимать. У меня голова разболелась. Вернемся в дом. Там мне самое место.

*** *** ***

Возле дома небрежно брошен внедорожник Багратова. Значит, увижу его? Или нет…

Прохожу мимо гостиной. Багратов развалился в том же самом кресле! Там он был с Марией. Такой же уверенный в себе нахал, разговаривает с кем-то по телефону.

Стараюсь прошмыгнуть незамеченной в свою спальню. Но вдруг услышала обрывки разговора, в котором мелькает имя Ксаны. Прислушиваюсь.

Багратов посмеивается, выглядит довольным собой, встает и начинает ходить по комнате! Понимаю, что он меня вот-вот засечет, отхожу подальше. Голос мужчины стихает, почти ничего не разобрать.

Новый входящий звонок Багратову. Снова подкрадываюсь.

— Пора от нее избавиться. Бесполезная! Много денег в нее вложил, а толку ноль. Да… Да… Сам сделаю. Сам завел, сам избавлюсь. Новая вот-вот прибудет.

Меня буквально пригвоздило к месту услышанное. Он говорил о Ксане, потом…

Сказал, что избавится от бесполезной. Наверное, он говорил обо мне!

Сколько денег он на меня потратил…

Споткнувшись, вихрем поднимаюсь в свою спальню. Ищу наш договор. От страха не сразу вспомнила, что перенесла договор в небольшой сейф в комнату на цокольном этаже, где я собираю букеты.

Быстро иду туда. Нужно достать договор и напомнить Багратову, что он не имеет права от меня избавляться.