— Оно у меня в кармане, — сказала Сири.

Подняв руку вверх, ладонью наружу, другой она вытащила из кармашка на ремне капсулу размером с ноготь большого пальца и разбила её прямо у попавшей в ловушку руки Капы. По воздуху разлился острый запах аммиака, раздалось тихое шипение, эпоксидный клей превратился в прозрачное желе и сошёл со стены.

— Теперь его.

Сири повторила процедуру вблизи ботинок второго пирата. Он внезапно накинулся на неё и ударил прямо в висок, резким движением свернул её голову назад и швырнул на пол. Сири упала на спину.

— Сири! — Через мгновение Тереза оказалась рядом с ней.

Координатор Байджэн, удивлённо моргнув, устремила неустойчивый взгляд в потолок.

— Ничего такого не надо, — мягко велел Капа мужчине. — Никаких напрасных потерь. — Он стучал по клавишам внутренней связи. — Откройте. Мы держим ситуацию под контролем.

Световой сигнал изменил цвет на зелёный, и переходной шлюз открылся, издав свистящий звук. Направив на нас пневматический пистолет, вошёл остававшийся по ту сторону член экипажа Капы, приземистый и коренастый мужчина, весь в шрамах, с татуировкой на виске, изображавшей птицу. Я посмотрел на Терезу, но она помогала Сири сесть. Сири рассеянно смотрела по сторонам. Кровь тонкой струйкой стекала по её щеке.

— Что за чёрт? — сказала она. — Что за чёрт?

Капа не обращал внимания. Он отдал распоряжения:

— Всё в порядке, Галл, обыщи пассажирский отсек. Убедись, что они не припрятали там ещё несколько маленьких приятных сюрпризов.

Галл был здесь новеньким. Вместо ответа, он перезарядил своё оружие.

— Потом мы запрём там эту троицу, — продолжил Капа, кивнув в сторону пассажирского отсека. — Он бережно поддерживал свою сломанную руку здоровой. От боли лицо его стало серым. Лоб покрылся липким потом. — После того как добыча окажется на месте, мы отсоединим остальные части шаттла. — Его взгляд блуждал по пленникам и задержался на Сири Байджэн, которая сидела рядом со своим командиром. — Быть может, вы получили небольшой урок? — Он улыбнулся Терезе, расположившейся возле Сири, которая по-прежнему изумлённо смотрела на всех нас.

Улыбка Терезы была коварной и опасной.

— А я предупреждаю тебя. Ещё раз тронешь одного из моих людей, и я отрежу тебе яйца.

Капа сверкнул аметистовым зубом:

— Нехорошо. Я знаю, что ты не сможешь убить меня.

Улыбка Терезы оставалась неизменной.

— Значит, ты будешь жить. Но без своих яиц. Подумай об этом.

Глаза Капы сузились, превратившись в щёлки, отчего его лицо стало поистине уродливым. Он близко наклонился к Терезе, думая, что заставит её отпрянуть:

— Тебе повезло: ты очень нужна мне.

— Спасибо, что дал знать, — ответила она спокойно. — Этот любопытный, но бесполезный факт предоставляет мне невероятную свободу действий.

— Ты нужна мне живая, но не обязательно невредимая, — серьёзно и неторопливо произнёс Капа. — Обдумай этот маленький любопытный факт и реши, насколько широкой свободой ты действительно обладаешь.

Наконец Сири оказалась в состоянии сфокусировать внимание на происходящем. И она, и Тереза наблюдали, как Капа выпрямился и встал. Их лица были холодно-равнодушными. Я задавался вопросом, сколько всего можно сотворить с человеком до того, как он умрёт, и сколько об этом известно праведницам.

Галл уже находился в пассажирском отсеке: оружие наготове, взгляд сосредоточенный, ушки на макушке. Пираты подстраховывали его. Самыми подходящими, чтобы спрятаться, были спальные места. Но Эмилия облазила все тоннели. Она знала, как спрятаться. Она ни за что не будет ждать там, куда заглянут в первую очередь.

Пират открыл первую дверцу.

Никого.

Открыл вторую, третью… никого.

Перешёл к запертым ящикам. Отпер первый, второй, третий.

По-прежнему ничего.

Я стал думать: а не привиделось ли мне, что Эмилия находится здесь. Я смотрел прямо перед собой, боясь выдать взглядом наиболее вероятные укрытия.

Потом я заметил, как шевелятся губы Терезы. Никто из экипажа Капы не смотрел на неё. Они все следили за Галлом. Тереза Дражески вела наблюдение за пассажирским отсеком и медленно, тихо считала.

Четыре…

Галл нагнулся и начал одной рукой приподнимать плитки, которыми был выложен пол.

Три…

Два…

Он со стуком побросал их по местам и выпрямился.

Один…

Какая-то белая расплывчатая фигура рухнула с потолка. Галл издал сдавленный крик и перевернулся. Эмилия стояла на коленях с его пистолетом в руке. Галл, с иглой в шее, распластался на полу.

Тереза в один прыжок оказалась рядом с ближайшим к ней пиратом, схватила его за лодыжку и резко вывернула. Я услышал хруст. Он закричал. Капа наставил на меня пистолет, но я кинулся на него и сбил с ног. Раздался выстрел и лязг металла. Я перекинул его через себя, он закричал пронзительно-высоким голосом. Вокруг меня раздавались крики. Над головой просвистел ещё один выстрел. Сири с трудом поднялась на ноги и бросилась вперёд. Тереза выругалась, Эмилия предостерегающе вскрикнула, и я резко толкнул Капу к стене. Когда кулак его здоровой руки врезался в мой живот, из моих глаз посыпались искры, и мне едва удалось устоять. Ребром ладони я сломал ему нос. Я почувствовал, как ломается кость, а он закричал и издал какой-то булькающий звук, но у меня было оружие, и это придавало уверенности.

Эмилия стояла на коленях, уставившись на Капу.

А Капа уставился на Эмилию.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он грубовато-резким, изменившимся от боли голосом. Из его рта капала кровь. — Клянусь, Эмилия, они не сказали мне, что ты будешь здесь!

— Шевелитесь! — прорычала Тереза и подхватила с пола оружие, стреляющее эпоксидным клеем. — В другой корабль! Быстро, быстро, живее!

Я по-прежнему пребывал в состоянии шока, но послушался и на пороге натолкнулся на Сири Байджэн. Спустя мгновение, длившееся неестественно долго, к выходу протиснулась Эмилия. Тереза проскочила следом за нами, и я, сделав усилие, налёг на активную панель у двери. К моему облегчению, переходной шлюз со скрипом захлопнулся.

— Мы нашли вход, — сказала Тереза. — Посмотри, сможешь ли взлететь на этой штуке.

Корабль Капы состоял из стандартных модулей шаттла, а лестница, ведущая в кабину пилота, находилась именно там, где ей было положено. Нам предоставлялось два шанса, и какой из них сработает, зависело от того, насколько самонадеянным был Капа.

Я поднялся в кабину. В крови бушевал адреналин, мозг лихорадочно работал. Мне было понятно, что корабль пуст. При таких размерах он не мог уместить на борту больше шести человек. Весь экипаж Капы принимал участие в произошедшем на нашем корабле. Это сулило нам неплохие возможности для осуществления задуманного. Если он был настолько беспечен, что никого здесь не оставил…