И все согласились, и, что самое удивительное, никто не поинтересовался, откуда он все знает. Все просто приняли его за старшего, и все. Как будто в нем появился свет, и все увидели это!

Между тем Белковский и сам толком не знал, откуда вдруг в нем появилась эта уверенность, что он знает, что и кому надо делать. Он просто стал видеть далеко вперед и вокруг и знал все, что с ним будет и как это будет. Нет, он, конечно, догадывался, в чем причина. Ее ему назвал Данила еще там, в трещине, но пока он не хотел признаваться себе в этом. Он пока даже не хотел думать об этой причине, ведь ощущение силы появилось и стало расти в нем с того самого момента, как он выбрался из своего убежища. Может, чуть раньше.

Оно подхватило его под руки и понесло, как лодку по узкому руслу подземной реки, в сторону образовавшейся воронки, по дороге согревая его стылые больные кости. От этого тепла по всему телу вверх и вниз пошли круги, а за спиной будто выросли крылья. Самое интересное, он действительно вдруг стал чувствовать свои больные и уже давно не ходившие ноги.

Мулла Ахмады не любил своего имени. Наверное, потому, что родители неоднократно говорили ему, что его назвали в честь знаменитого президента Ирана, который много лет назад был одним из главных борцов против Соединенных Штатов.

Сам же Ахмады родился и вырос в Нью-Йорке, был коренным американцем и верил в торжество американского образа жизни. Он никогда не бывал на родине своих предков и не горел желанием побывать там когда-нибудь, но судьба распорядилась иначе. Окончив с отличием Калифорнийский университет, он очень легко нашел себе место в Центральном разведывательном управлении и быстро сделал карьеру в аналитическом отделе, став начальником восточного департамента. После того, как он провел на этой должности несколько лет, ему предложили повышение в звании, досрочный выход на пенсию и солидную прибавку к зарплате в случае, если он согласится несколько лет провести на нелегальной работе в качестве священнослужителя в одной из стран, которые он как раз курировал.

Речь шла о Грузии, в которой всеми силами насаждался ислам и требовались опытные специалисты для работы с населением. Отказаться от такого предложения Ахмади, конечно, мог, но это означало бы конец его стремительной и прекрасной карьеры. И он скрепя сердце согласился.

Прежде чем выехать на работу в Тбилиси, он вынужден был несколько месяцев стажироваться в мечети, которую построили в Нью-Йорке на месте разрушенных башен-близнецов. Именно там, посвятив в одну из первых степеней масонского ордена, ему, наконец, раскрыли истинную цель его командировки в Грузию. Он должен был создать там организацию под названием «Черные охотники» и подготовить исполнителей, которые будут готовы не только убивать тех, на кого укажет его рука, но и в случае необходимости умереть за него. Именно его организация стояла у истоков конфликта в Цхинвале, именно его люди были теми, кто сделал первые выстрелы в сторону грузин, спровоцировав военный конфликт. Именно его снайперы каждую ночь выбирались в разрушенный город и наводили ужас на местных жителей, а также устраивали провокации и диверсии против миротворцев, из-за чего в зоне постоянно поддерживался огонь напряженности.

Вот только кому нужен был этот огонь? И зачем мулла его зажег? Об этом Ахмади даже не догадывался.

И вот вчера, поздно вечером, когда ему сообщили, что он должен организовать приземление частного самолета и обеспечить охрану прибывшему на нем человеку, Ахмади, наконец, понял, что сможет воочию увидеть того, кто, судя по всему, и стоит за всей этой войной. Того, кто опутал миллионы людей по всему миру невидимыми нитями и дергал за них, заставляя двигаться к неизвестной цели. Того, кто движением одного пальца свергал президентов и создавал новые страны. Того, кто по-настоящему владел этим миром!

Как он догадался, что это будет именно он? Наверное, по голосу человека, который ему сообщил эту новость. Раньше этот человек никогда ни о чем не просил его. Только приказывал. И вот в этот раз он снизошел до просьбы. Это было неожиданно. А впрочем, может быть, ему только это показалось?

Ахмади предпочел не углубляться в психоанализ, а отнестись к словам как к еще одному приказу и выполнить его, заслужив еще одно одобрение и еще одну прибавку к пенсии. Так было проще. Он сел в свой черный бронированный «мерседес», взял с собой лучших джигитов и отправился встречать самолет на аэродром, расположенный за пятьдесят километров от Цхинвала. Это был «Гольфстрим», реактивный авиалайнер бизнес-класса, упакованный по последнему слову техники. Он мягко коснулся колесами земли и, пробежав по грунтовой полосе положенные ему метры, остановился как вкопанный. Включились реверсионные двигатели.

Самолет развернулся, приготовившись к экстренному взлету. Ахмади приказал водителю подъехать прямо к трапу. Связался по рации с экипажем лайнера, сообщил, что они готовы принять пассажира и контролируют ситуацию. Только после этого у самолета откинулся трап, и в проеме двери появился высокий, слегка сутулый мужчина с высохшей бледной кожей. Он был одет в белые штаны, клетчатую безрукавку, на голове клетчатая кепка. Он был в черных очках, а в руках держал клюшку для гольфа.

Спустившись по ступенькам, он осмотрел аэродром, словно это было поле для гольфа, и, не найдя лунок, тут же потерял к нему интерес.

Ахмади сидел в машине рядом с водителем и сам не понял, какая сила заставила его выпрыгнуть из салона и, подобострастно поклонившись, открыть для странного пассажира заднюю дверь машины. Пассажир, казалось, даже не заметил его. Только сев на заднее сиденье, он наконец произнес:

– Зовите меня просто Советник.

Ахмади согласно кивнул:

– Я хочу попасть на то место, где зажегся свет.

Ахмади снова кивнул:

– Это возможно.

– Надеюсь, вы понимаете, что ни один человек не должен знать о том, что я здесь.

– Понимаю.

– Поэтому без фанатизма, пожалуйста. Просто привезите меня туда вместе со всеми, когда откроется южный блокпост.

После этих слов он потерял к Ахмади всякий интерес и стал смотреть в окно.

Он не отрывался от созерцания окрестностей даже тогда, когда утром у блокпоста, где они ждали положенного часа, мимо них проехал джип с журналистами. Он не проявил никакого интереса к тому, что джип, сломав шлагбаум, проскочил в город, не дрогнул, когда над их головами с шипением пролетела ракета.

И вот только сейчас, сидя в машине на краю огромной воронки, которая заполнялась людьми, как некогда заполнялся римский Колизей зрителями перед гладиаторскими боями, он, глядя в бинокль на тело убитого Черного охотника, вдруг неожиданно спросил у Ахмади:

– Как его звали?

Мулла Ахмади с ужасом осознал, что он не знает. Мансур? Ахмет? Мухаммед? Нет, парень был русоволосый, а значит, и имя у него было русское. Единственное, что он смог вспомнить – что парень пришел к нему очень давно после какой-то истории, когда, выполняя заказ, должен был убить губернатора области, а убил невинного человека. И с тех пор считал себя порченым и соглашался на самые опасные и грязные операции.