– Я и сама так думаю. Отчасти… – подтвердила Настя. – Словно шлюзы открыла. Понимаю, что нехорошо это, как бы там ни было. Но когда ты одинока и привыкла не упускать маленьких радостей, если подворачиваются… Да я сама не понимаю, как это вышло. Вроде просто посидели, ну посмотрели альбомы, а потом как-то и целоваться стали, а там уж… Ну, в общем, все как всегда. Только случайный партнер – муж подруги.

– Да какая она нам подруга! – возмутилась Галя. – Она нас знать не хочет. Она первая стала всем своего мужа подсовывать.

– Что да, то да, – закивала Настя.

– Она и виновата. И вообще, тут не о вине говорить нужно, а о перспективах. – Галя склонила голову набок, прикидывая. – А что? Ты и Сомов… Я лично вас вполне вижу парочкой.

– Да ты что! – замахала руками Настя. – И не думаю! Да и Андрюша… Нет, конечно, звонит иногда, приглашает заходить… Но ведь он же, как я понимаю, сам что-то Милке сболтнул, вот ей-богу, мне кажется, ее отрыв как-то связан…

– Оч-чень может быть, – задумчиво кивала Лена. – Как-то уж она слишком резко…

– Знаете, – оживилась Настя, – она мне даже и сказала что-то такое, когда в последний раз встречались все вместе, я только теперь поняла, да-да… Говорит: спасибо, Насть, развязала. И еще так радостно улыбается, а на меня и не смотрит. И еще сказала: сразу по двум направлениям.

– Развязала?

– Да.

– Да что ты! – ахнула Галя.

– Так она же и его, и нас вычеркнула, – кивнула Лена. – А то всё тянула.

– Вот… – покаянно вздохнула Настя.

– И слава богу! – воскликнула Галя. – На фиг она нам сдалась, жаба скользкая. Такая стала противная. Молодец, Насть, так ей и надо. Давай теперь с Андреем полноценный роман замути, а там и…

Настя засмеялась, отмахиваясь.

– Галь, да я столько плохого про него слышала, спасибо Милке. После этих рассказов кому захочется оказаться на ее месте! Мне вот совсем не хочется.

– Ну и фиг с ним. Хотя его тоже жалко.

– А ты думаешь, он не виноват в том, что у них так вышло с Милкой, всё она? – воинственно встряла Лена. – Ничего не жалко! Милка поначалу такая влюбленная была, все для него делала. Он же ее и довел до ненависти. Еще и Настюху сдал.

– Да не защищай ты эту жабу, – поморщилась Галя.

– Галь, ну хватит уже. Жаба, жаба… Может, она еще одумается.

– Ха-ха!

Опять зависла пауза.

– Я вот вам сказала, – тихо проговорила Галя, – что мне Цибин по фигу. Но на самом деле… если честно, вот это чувство одиночества… Оно… И брошенности… особенно… И если бы не вы, девочки, было бы гораздо тяжелее.

– Ну вот, – Настя умилилась и сердито посмотрела на Ленку: – А ты: «Зачем звала! Зачем звала!..»

– Да я что, – смутилась Лена. – Я же просто так. Для прояснения обстановки, чтобы соответствовать.

– Спасибо, девочки. Хорошо, что вы есть, – вздохнула Галя. – С вами не так тяжело.

– Да мы ж всегда… – забормотала Настя. – Мы ж подруги. Если что…

Опять воцарилось молчание.

– Вообще, – снова прорезалась Галка. – Не хочется быть одной. Мне теперь Цибина очень не хватает. Наверно, как тебе, Лен, этой дуры Милки, – добавила ворчливо.

– Ага, – нахмурилась Настя, – очень не хватает пьяницы и бабника. А то как-то совсем никто не пьет и не гуляет.

– Так ведь хочется, чтобы и обо мне кто-нибудь заботился! – воскликнула Галя.

– Ёлы-палы! Цибин-то при чем! Нашла заботника…

– Да ты его совсем не знаешь! Вообще, не понимаешь ничего, – Галя отвернулась и сердито махнула рукой. – А может, – воспрянула вдруг с новой идеей, – может, мне собачку завести?

– Она что – о тебе заботиться будет? – усмехнулась Лена.

– Конечно! – воскликнула Настя. – Галька на работу – а собака ей ужин сготовит, с детьми посидит…

– Приберется, – подхватила Лена, – бельишко постирает…

– А когда я вернусь, – сквозь смех выдавила Галка, – останется только ее выгулять – и дело в шляпе!

Все снова зашлись неудержимым смехом, и каждой казалось, что именно она сумела так ловко разрядить обстановку. И все они думали, что, имея настоящих подруг, уж точно не пропадут.

Это была чудесная компашка – две красивые женщины, двое представительных мужчин. Толя выглядел хоть и щупловатым, но изящным, с породистым лицом и повадками аристократа. Петр возвышался гигантом, весельчак и здоровяк, тоже обаяшка. И жены были очаровательны: Толина Нина – аппетитная красотка, заводная хохотушка, Петина Яна – синеглазая стройняшка, задумчивая и молчаливая. Они превосходно ладили, дружили семьями уже несколько лет. И все, кто знал этих четверых, говорили, что более приятного общества даже представить себе невозможно – всегда неразлучны, всегда у них смех или интересные разговоры, и дружба, как видно, самая счастливая и надежная. Так оно и было, да и лучше того. Потому что связей, скреплявших эту яркую дружбу, на самом деле оказывалось даже больше, чем можно было заметить на первый взгляд.

Праздники справляли, конечно, вместе, и все что угодно могло стать поводом для встречи. На первое апреля собрались у Гельманов. Нина напекла пирогов, навертела салатов. Весело выпили за встречу, закусили. Глаза у всех блестели. Громадный Петя поднялся из-за стола.

– За хозяйку этого дома! – вполне ожидаемо воскликнул он, не будучи большим затейником в произнесении тостов. – За этот прекрасный стол и за Ниночку, отменную кулинарку! – выдохнул Орлов, восторженно глядя на жену друга.

– Петечка, ты как всегда, – тонко улыбнувшись, Яна потянула мужа за рукав. – Не оригинален.

– Золото наше, – в то же время искристо улыбнулась Нина, посылая мужу подруги воздушный поцелуй. – Отличный тост, Петюня, отличный! Мой Гельман развез бы на полчаса говорильни. А у тебя всегда коротко и душевно.

– Пьем за Ниночку! – ликующе выкрикнул Петя, садясь.

Нина снова чмокнула губами воздух. А Яна, пробормотав: «Шуму от вас…» – повела красивыми глазами в сторону Толи Гельмана, и они понимающе перемигнулись, как бы прощая своим простоватым близким их маленькие слабости.

– Жена у тебя, Толян! – не успокоился и после выпитого Петя. – Огонь-женщина!

Толя усмехнулся и встал.

– Ты, как всегда, прав, Петро, – начал поставленным голосом, – Ниночка отличная хозяйка, тут не поспоришь. Но хотелось бы выпить за обеих наших волшебниц, за наших неподражаемых спутниц, за этих удивительных красавиц. Ведь что бы мы делали без них? Жизнь превратилась бы в ад и хаос. Без этих восхитительных женщин мы погрязли бы в спорах и растворились в мелочах. Без них нас поглотила бы энтропия, нас ожидал бы распад! За вас, наши несравненные девушки, наше вдохновение и радость! За счастье любви и за стройную картину мира, которую мы обретаем с вами! – Он отсалютовал бокалом обеим женщинам, а затем предпринял попытку продолжить тост: – Чтобы стало понятнее, что я имею в виду…