Гарик с Дашей вышли из загаженной квартиры на улицу и одновременно с шумом втянули в себя переполненный выхлопами воздух городской окраины. Не очень сладостно дышалось, но все же лучше, чем у Зинаиды.

— Что скажешь? — сумрачно поинтересовалась Даша. — Поедем или нет сегодня в Ситяево?

— И поздно вроде уже, да… — Он покосился в сторону занесенной мокрым снегом машины. — Да боюсь опоздать. Не приведи бог, опередят нас, и прибудем к остывающему телу Севы Малого, тогда кранты. Последней нити лишимся.

— Я бы так не сказала, Гарик. — Даша достала перчатки, натянула на моментально одеревеневшие от холода пальцы и тут же принялась счищать с ветрового стекла машины Прокофьева снег. — У нас есть одна очень существенная зацепка. Лешкина машина! Кто приехал на ней за Лили? Кто привез ее потом на ней же в наш деревенский дом? Кто потом поставил ее в гараж?! Муратов или кто-то еще?

— Муратов или кто-то нам неизвестный не мог обойтись без Варвары, так ведь? — Гарик помог Даше сесть в машину, ходко обежал ее, сел на свое место и повернул ключ в замке зажигания. — Вот ведь французы, а! Не захочешь, да согласишься, что всегда и во всем нужно искать женщину! С женщиной вроде как определились. Нужно теперь найти ее сообщника. Ну что? Едем в Ситяево?

— Едем, — без раздумий кивнула Даша. — Как бы далеко ни было это Ситяево, попасть нам туда необходимо именно сегодня.

Они простояли в машине на берегу часа полтора, пока искали паромщика. Поначалу никто не хотел этого делать, не прельстившись даже щедрыми чаевыми. И уехал-то он, и заболел, и хрен его знает, где может быть к этому часу. А час был уже поздний — почти половина одиннадцатого. Гарик просил, канючил, угрожал, совал двум мужикам — дежурным по паромной станции — в нос липовое удостоверение, потом деньги. Ничего не помогало.

— А че мне твои деньги? — все злился один из них, выйдя из теплого нутра дежурной каморки под стылый промозглый ветер. — Я смену отсижу да домой спать уйду. А начну по деревне бегать, ноги обивать, простуду, дайкось, схвачу. Кто мне тогда заплатит?..

Пришлось просить Даше. Она угрожать не стала, она заплакала. И в слезах ее не было ни грамма фальши. Безысходности и отчаяния через край, а притворства не было.

Мужики это прочувствовали сразу. Посовещались с полчаса, потом стянули все же с Гарика три сотни, и один из них ушел на поиски паромщика. Второй остался в дежурке, объяснив это просто — пост оставлять не имеет права. У Гарика была своя точка зрения на этот счет. Он-то считал, что вдвоем они куда быстрее разыскали бы нужного им человека. И охранять на берегу вроде было нечего. Все под замками и чехлами. Но спорить поостерегся. Влез в машину, включил на полную мощность печку и, покосившись на Дашу, которая усиленно делала вид, что дремлет, тоже прикрыл глаза.

Найдут или нет они Севу Малого? Если найдут живым, станет ли он с ними откровенничать так, как Зинаида? И будет ли уж так ценна его информация, вот в чем вопрос! Он ведь мог высадить Алексея Коновалова в любом месте, и тот мог еще сорок раз взять такси, прежде чем пропал в неизвестном направлении вместе с деньгами. Да, с Дашей сложно не согласиться: нужно как следует прижать супругу пропавшего без вести. Без ее молчаливого или подстрекательского участия дело не обошлось. И мотив у нее имелся более чем основательный — ревность!..

— Вас, что ли, перевозить на ту сторону? — Паромщик, оказавшийся еще довольно молодым мужиком, весело поигрывал глазами в Дашину сторону. — Опасно, блин, для барышни в такое время пускаться в плавание!

— Я справлюсь, — уверила она. — Переправлять на машине станете или как?

— А мне по барабану. — Парень хохотнул, виртуозно сплюнув сквозь редкие зубы. — Я вас и в ступе перевезти смогу, лишь бы ноги не подмочили.

Он выразительно посмотрел на Дашины стильные сапожки, тут же перевел взгляд на свои: снизу резиновые, вверху меховые, подмигнул ей и, подняв высокий воротник толстой летной куртки, побрел в темноту.

— Тогда на машине, — скомандовал Гарик, моментально насупившись игривости паромщика. — Даша, садись.

Они загрузились в машину, съехали по дощатому спуску на паром и через минуту отчалили от берега.

Даша смотрела через окно в темноту и без конца ежилась. Слабый свет фонарей еле угадывался в плотной стене мокрого снега. Сильный ветер поднял волну, и старенький паром без конца сильно кренился, того и гляди сковырнет машину за борт. Было жутковато думать, что можешь оказаться в черной ледяной воде под зимним хмурым небом.

— Все в порядке будет, не бойся, — вдруг нарушил тишину сонный голос Гарика. — Я же рядом, Даш…

Он уважал себя с каждым днем все сильнее. Будто и не было полугодового пьяного забвения. Будто и не катился в пропасть с ужасающей скоростью, ничего не видя и не слыша вокруг. Нет, иногда голоса и видения его все же посещали. Но прорывались туго, слабо, как свет парома сейчас, с великим трудом пробивающий себе дорогу к противоположному берегу.

— Вас ждать или как?

Паромщик с неослабевающим интересом продолжал рассматривать Дашу и скалиться без причины. Как дурак, честное слово!

— Ждать, однозначно, — почти приказным тоном ответил Прокофьев и тут же, не удержавшись, сунул тому в нос свое липовое удостоверение. — Дело очень важное.

— Понял. — Улыбка на лице парня чуть потускнела, но интерес к девушке не ослабел, и он его тут же поспешил озвучить: — А барышня-то тоже на задании или как? Ей ехать тоже нужно?

— На задании, на задании, — поспешила Даша с ответом, тут же захлопнула дверцу машины и буркнула вполголоса: — Любопытный какой.

— Там домов-то осталось с десяток, не больше, в Ситяево, — поскучнел парень, глянул в сгустившуюся снежную пелену над головой и почесал кадык. — Кто хоть нужен вам? Может, я помогу.

Может, и помог бы, но Гарик счел за благо отказаться. Приблизительными ориентирами их Зинаида снабдила, так что разыскать дом Севы Малого они должны были без особого труда.

Они его нашли. Добротный пятистенок был обнесен высоким свеженьким забором. Наверняка предусмотрительный Сева постарался из соображений личной безопасности и от глазу чужого, чтобы урожай не запортили завистливые люди.

Гарик заглушил мотор, выбрался из машины и помог выбраться Даше. Взял ее под руку и повел вдоль забора. Снежный покров в деревне был много богаче городского. Ноги смачно чавкали в снеговой кашице, норовившей забраться даже в носки. Пока добрались до калитки, вымокли до коленей.

— Заперто! — расстроилась сразу Даша, толкнув крепко сбитые доски. — Как же мы попадем туда?

— Погоди, не паникуй. — Гарик пригнулся и начал всматриваться в узкие щели между досками. — Свет горит. Дома наш Сева. Я сейчас…

И он начал карабкаться на высокий забор, через слово чертыхаясь и вскрикивая от заноз, вонзающихся в ладони. Забрался наконец. Перекинул сначала одну ногу, потом вторую и через мгновение спрыгнул. Какое-то время Даша простояла в полной тишине и темноте, обнявшей деревню. Потом лязгнуло, щелкнуло, калитка открылась, и Гарик втянул ее внутрь.