По обычаям того времени для осады подобного города снаряжали большую армию, десятки тысяч бойцов. Так и будет, когда русские войска отправятся брать Феллин, Полоцк, Венден… Басманов же получил под команду «ограниченный контингент», который предназначался, скорее всего, для новых «акций устрашения». Алексей Данилович мог с такими силами переправиться через реку, разорить область вокруг Нарвы и показать, таким образом, решимость Москвы довести дело до конца.

Вряд ли кто в здравом уме и твердой памяти мог всерьез обдумывать осаду Нарвы и тем более штурм города столь малым числом ратников. И все же Алексей Данилович добился неожиданного, почти фантастического успеха.

События развивались стремительно.

Басманов, как и предполагалось, устраивал против Нарвы «диверсии». Он перебросил за город, на Колыванскую[165]дорогу, группу «сторожей» — разведчиков. Те столкнулись со значительными партиями вооруженных людей, двигавшихся с пушками к Нарве.

На выручку «сторожам» Басманов отправил стрельцов — их в отряде боярина было всего около пятисот. Пятью верстами ниже города по течению Наровы русские воинские люди начали переправляться на свою сторону. Немцы обнаружили переправу и обрушились на стрельцов с превосходящими силами. Но те так встретили немецкое ополчение, что «боевой выход» нарвских жителей обернулся для них полным разгромом: многие легли на поле боя, а 33 человека попали к стрельцам в плен. Как сообщает летопись, «языки» поведали Басманову: «Ругодивцы[166] царю и великому князю изменили». Дав заложников и отправив ложных дипломатических представителей в Москву, они «к маистру[167] тот же час послали, чтобы их не выдавал. И маистр прислал князьца Колыванского да другого Белянского, а с ними тысяча человек конных, да пеших с пищальми семьсот человек, да с нарядом. Люди и ругодивцы промеж собою крест целовали, что им царю и великому князю не сдаться»[168].

Таким образом, Басманову противостояло большее число бойцов, чем он сам имел под командой[169].

11 мая 1558 года в Нарве вспыхнул пожар, быстро распространявшийся по городу[170]. Басманов направил из Ивангорода представителей, напомнивших нарвским жителям об их долге сдать город русским властям — на чем целовали крест их доверенные лица. Те, разумеется, отказались. Но появление русских послов имело, как видно, иной смысл, помимо продолжения переговоров. Они исполнили разведывательную службу. Убедившись в том, что дела немцев плохи, Басманов решил нанести стремительный удар. Боярин, использовав замешательство неприятеля, лодками и плотами переправил отряд на вражеский берег, а потом захватил город в коротком решительном штурме.

Летопись сообщает: «И воеводы к городу приступали со всеми людьми. В Русские ворота велели приступать головам стрелецким Тимофею да Андрею с стрельцы, а в Колыванские ворота Иван Андреевич Бутурлин, да с ним головы з детьми з боярскими. И немцы билися с ними жестоко. И головы стрелецкие ворота у них те взяли и на горок взошли, и в те ворота вошли Алексей и Данило, а в Колыванские Иван Бутурлин, и немцев побили многих. И собрались все в Вышегород[171]. И к Вышегороду воеводы приступали до вечера со всех сторон и из наряду с Ываны города. И из Ругодива из их же наряду стреляли по Вышегороду[172]. И прислали немцы бити челом, чтобы воеводы пожаловали, их князьца выпустили с прибыльными людьми. И воевода князьца и немцев выпустил, а Вышегород и Ругодив Божиим милосердием и царя и великого князя государя нашего у Бога прошением и правдою его взяли со всем нарядом — пушек больших и меньших 230 и с пищальми и з животы[173] с немецкими»[174]. Таким образом, от воли, решительности и смелости Алексея Даниловича зависело, насколько русские войска смогут воспользоваться неразберихой в стане противника. И ему удалось, командуя меньшими силами, атакуя сильные укрепления, принудить врага к сдаче. Поистине блистательная победа!

Существует еще один рассказ о взятии города, принадлежащий князю Андрею Курбскому. Аристократ-перебежчик был враждебно настроен к роду Басмановых-Плещеевых, стоявших у истоков опричнины. Недоброе отношение Курбского побудило его вставить в «Историю о великом князе Московском» очень странный фрагмент. Князь пишет: «Все немцы сбежались в крепость из города от большого пожара, не были они способны хоть чем-то помочь себе. Русские же, увидев, что пусты городские стены, тотчас устремились через реку — кто на разных лодках, кто на досках, кто снял ворота у своего дома и поплыл. Следом устремились и войска, хоть и настойчиво препятствовали этому по случаю перемирия их военачальники, но не слушались те, видя явный Божий гнев, обрушившийся на немцев, а нашим дающий помощь»[175]. Все выглядит так, будто Басманов и остальные русские «стратеги» просто вынуждены были присоединиться к собственным войскам, бросившимся вслед за разгневанными народными массами… Ну конечно. Разумеется. Басманов так свято берег перемирие, что незадолго до того отправил своих людей воевать на другой стороне Наровы. И вся его армия вышла из-под контроля, хотя и знала, что наступление на неприятеля без приказа чревато самыми тяжелыми наказаниями. Более того, за реку ринулись буквально все, не слушаясь военачальников, целыми подразделениями… Ясно видно, как хочется Курбскому лишить Басманова той великой чести, которая полководцу досталась после «нарвского взятия». И картина, им нарисованная, выглядит в высшей степени искусственной.