Тогда попыталась трепыхнуться, соскочить с контракта, отменить свадьбу. Но отец мне не дал. Припечатал ещё сильнее.

А ещё он очень сильно боялся, что ты когда-нибудь вернёшься и заявишь права на сына…

После родов я долго восстанавливалась. Была серьезная гипоксия. Неврологи не давали никаких прогнозов. Несколько дней я была в полностью невменяемом состоянии, и отец испугался, что никогда не выздоровлю, а ты заберёшь ребенка. Он заставил Даника письменно отказаться от Артёма и мне подсунул такую же бумагу. А сам официально усыновил внука. Когда пришла в себя, я не стала раздувать скандал — ведь это означало бы посадить в тюрьму собственных родителей. К тому же, отец применил тяжёлую артиллерию. Рассказал про три миллиона. Правда, умолчал про то, что ты их вернул…

В глубине антрацитовых глаз вновь полыхнуло пламя ада. На благородном, мужественном лице заиграли желваки.

— Прости меня, конечно, Марьяна, но твой отец — просто чудовище… Ладно, я. Здесь всё понятно… Но ведь он несколько раз танком проехался по тебе, единственной дочери, выворачивая ситуацию, как ему выгодно…

Да и всё твоё окружение… Муж — хитрый приспособленец, которому проще выкрутиться, чем проявить твердость и решить вопрос раз и навсегда. Свекр — отпетый циник, помешанный лишь на получении прибыли. А женщины в вашей семье вообще права голоса не имеют.

И ты — лишь инструмент для зарабатывания денег. Вся твоя жизнь — это работа. Утром — в больнице, вечером — в Югфарме. А в оставшиеся крохи времени бежишь к сыну… Разве о такой жизни ты мечтала? Разве ты не заслуживаешь лучшего?

Знаешь, а ведь бывает по-другому… Я могу вытащить тебя из всего этого. И Артёма. Сейчас у меня достаточно сил и средств. Одно твое слово…

И, ещё… Сегодня в кабинете, когда так грубо предлагал убрать шрам от кесарева… Я ведь совсем не то собирался сказать… Просто разозлился очень… На самом деле я хотел поблагодарить тебя за сына. Спасибо, что во всей этой кошмарной ситуации смогла его сохранить… Он — просто чудо.

Когда первый раз поднял его на руки, там, в парке — думал меня разорвёт от переполнивших чувств. Этот ребенок — мой. Я хочу видеть как он растёт. Как засыпает и просыпается, капризничает и радуется. Не где-то там, а в нашем с тобой доме, с настоящими родителями. Чтобы папой и мамой называл меня и тебя, а не бабку с дедом…

В общем, выбирай, Марьяна. Ты со мной или всё-таки с ними?

Ден пристально смотрел в океан голубых глаз. Сердце бешено отстукивало доли секунды, грозя проломить грудину.

А что ты будешь делать, если она выберет не тебя? Ведь пошёл ва-банк, не убедившись, что всё ещё ей нужен… Раскрыл душу, подставил под удар уязвимое, мягкое брюхо. А если нет? Второй раз такую эмоциональную катастрофу ты просто не переживешь…

У неё во взгляде смятение. И сама вся неуверенная, застывшая, испуганная… Смотрит, как загнанная лань…

А что ты хотел? Только что сам поставил ее перед выбором — непонятно откуда выплывший бывший, которого она три года считала предателем, или родные мать с отцом… И их тоже выставил в неприглядном свете…

Во влажных голубых глазах напротив отражается звёздное небо… Ну, давай уже, решайся… Уничтожь или воскреси…

— С тобой… — тихо шепчет она и судорожно втягивает воздух.

Сердце ухает и ты перестаешь его чувствовать. Булыжник, не дававший вдохнуть, превращается в миллионы парящих бабочек.

Делаешь шаг вперёд и прижимаешь к себе. Крепко-крепко. Практически до хруста суставов. Рубашка на груди становится влажной от её слез. Гладишь по спине, прикасаешься губами к волосам, вдыхаешь родной запах. Тот самый, неповторимый, кристально-чистый, уносящий в небо. Сказать ничего не можешь, потому, что у самого в горле стоит ком. Да и кому они нужны сейчас, эти слова?

Просто накрываешь жёстким спазмированным ртом соленые от слёз губы и окунаешься в свою потерянную на три года нирвану. Только в ней твой персональный источник животворящей энергии. Твой мир, покой и домашний уют. Твоя сила, смелость и уверенность. А теперь этого всего в два раза больше, потому, что у вас есть сын. Твоя кровь, твоё продолжение. И её… Грудная клетка просто разрывается от нежности.

— Как же я могла жить без тебя эти долгие три года? — поднимает она мокрые глаза.

— А я не жил… То, что со мной происходило нельзя назвать жизнью…

Несколько часов под звездами они провели, беседуя друг с другом. Это была ночь открытий и прозрений, разговоров без утайки, препарирующих душу. Исповеди и покаяния. Поток искренних слов, слез, обнажающих истинные чувства, не иссякал до рассвета. Восстанавливал утраченные связи, рождал новые, ещё более крепкие.

Марьяна время от времени уходила принимать пациентов, потом возвращалась. Денис следовал за ней, как привязанный. Тихо наблюдал, сидя в кресле для посетителей. И ловил себя на мысли, что боится даже на секунду прикрыть глаза, упустить из вида, потерять вновь.

— Я хочу, чтобы ты как можно скорее переехала ко мне, — твёрдо заявил мужчина, глядя на первые лучи восходящего солнца, — Вместе с Артёмом. И глубоко плевать что написано у тебя в паспорте, а у него в свидетельстве о рождении. Вы оба — мои. А я — ваш. С остальным по ходу разберемся. Отпросись на сегодня. Я помогу перенести вещи. Благо, недалеко. Всего этажом выше.

— Ты снял квартиру в нашем доме?

— Купил. Прямо над вами. Хотел быть ближе к тебе и сыну. Потом подберём что-нибудь поспокойнее, за городом.

— Ну, со мной всё просто. Думаю, исчезновения жены Даник даже не заметит. Нужно просто периодически появляться на работе и исправно посещать светские мероприятия.

— Чёрт… Как же я мог забыть… Завтра вечером презентация клиники. Приедет мой отец. И я отправил приглашения твоему мужу и свекру. Ну, и тебе, соответственно… Хорошо, что мы успели поговорить. Потому, что на этом мероприятии я намерен творить дичь. Это нужно, чтобы показать твоему отцу истинное лицо мужчин семейства Шевченко. В общем, не удивляйся и веди себя естественно.

***

В одном из конференц-залов лучшего отеля Ростова собрался весь медицинский бомонд юга России. Денис в дорогом костюме с иголочки, стоя рядом с отцом, приветливо здоровался с гостями, а сам беспокойно искал глазами лицо Марьяны в толпе прибывающих.

Наконец, она появилась. В сопровождении Григория Константиновича и Даника, красивая и уверенная. Умопомрачительное вечернее платье, сияющие глаза, ослепительная улыбка. Ден даже засомневался а было ли вчерашнее примирение, настолько органично она смотрелась рядом с мужем в атмосфере делового мероприятия. Как рыба в воде. Мило кивая головой, приветствовала многочисленных знакомых, шутила. Понятно, что на подобных сборищах не в первый раз. И только быстрый тревожный взгляд, которым девушка время от времени окидывала аудиторию, говорил о том, что она разыскивает его в толпе.