— Ты считаешь, я настолько жестокая и бессердечная, чтобы просить тебя об этом? Я никогда бы этого не сделала. — Ее голос охрип от эмоций. Она решила, что ее слова убедили его, потому что его взгляд чуть просветлел.

Он выглядел встревоженным. Шона посмотрела на него, готовая вести себя так, как он захочет. Несмотря на юный возраст, она знала, как справляться с потерями и печалями, ее сердце было наполнено теплотой и сопереживанием. Она хотела его утешить, но Зак Фитцджеральд привык держать эмоции под контролем. Даже теперь, познав близость с ним, она бы не решилась выведывать его мысли. Хотела верить заверениям, но пока не могла смириться с наличием леди Доннингтон. Эта женщина очень красива, и, что еще хуже, их с Заком объединяет то, чего нет у нее. Дочь.

Образ маленькой девочки, увиденной в парке, проник в ее сознание и глубоко засел там. Как же эта малышка мила, весела, энергична! Опустив глаза, Шона пыталась справиться с нахлынувшими эмоциями, стыдясь их неприглядности. Как недостойно с ее стороны ревновать к маленькому ребенку и завидовать женщине, у которой есть дочь. При этом она не отрицала своего желания завоевать любовь Зака и принять его дочь как свою собственную.

— Сейчас не время для подобных обсуждений, — натянуто произнес Зак. — Пора ехать. Обсудим все после театра.

Шона кивнула. По крайней мере, к тому времени она успеет взять себя в руки.

— Прежде мне нужно вернуть тебе кое-что. — Вынув из ридикюля какой-то предмет, завернутый в кусок ткани, она протянула его Заку. — Ты оставил это в моей спальне в Мелроуз-Хилл. Мне очень жаль. Нужно было раньше тебе отдать.

Зак осторожно развернул ткань, ему в ладонь скользнул медальон.

— Спасибо. — В глубине его глаз что-то мелькнуло. Не открывая крышку, он пояснил: — Это локон Виктории. — Он сунул медальон в карман, не подозревая, как благодарна ему Шона за признание в том, что волосы принадлежат ребенку, а не матери, как она считала.

Выходя из экипажа перед театром Ковент-Гарден, Шона сумела вернуть своему лицу более или менее привычное выражение. Разноцветные платья и сверкающие драгоценности сливались в размытое пятно перед ее глазами. Она вложила свои подрагивающие пальцы в выжидающе протянутую ей руку. Пока Зак невозмутимо вел ее к зданию театра, Шона пыталась справиться с чувством нереальности происходящего. Нужно во что бы то ни стало заинтересоваться чем-то, сделать вид, что наслаждается спектаклем.

Встретившись в фойе с Гарри и Мирандой, Шона улыбнулась им ослепительной улыбкой и заставила себя принять участие в вежливом разговоре, пока они пробирались через толпу людей к своей ложе.

Не сводя взгляда со сцены, она сидела, прижав локти к бокам и положив ладони на колени. Радовалась, что в театре нужно смотреть представление, а значит, избежать разговоров с кем-либо. Она вышла замуж за Зака, прекрасно отдавая себе отчет, что он ее не любит, но магическое действо, происходящее между ними в уединении спальни, доставляло ей огромное наслаждение. Она отдала мужу сердце, хотя он и не подозревал об этом, надеялась, что со временем он полюбит ее, подарит всего себя, включая и внутреннюю сущность, которую мужчина раскрывает только перед одной женщиной. Как оказалось, этой сущностью уже завладела другая женщина. Та, что подарила ему дочь.

Осторожно повернув голову в сторону мужа, она заметила, что его лицо очень напряжено и угрюмо, глаза пусты, и не выдают никаких чувств. Возможно, будет лучше снова попросить развода, но, стоило подумать об этом, она поняла, каким блеклым станет ее будущее без него. Чувствуя боль в сердце, она продолжала смотреть на сцену через застилающую глаза пелену слез.

Отрешенный взгляд Шоны, обращенный на сцену, не выдавал ее мыслей, что вызывало у Зака раздражение. С замиранием сердца он смотрел на нее, такую элегантную в своем золотистом шелковом платье, на притягательный изгиб ее губ и блестящие зеленые глаза, устремленные на артистов.

И все же было в ее осанке что-то холодное и отчужденное. Присмотревшись лучше, он понял, что она улыбается механически. Любовь, теплота и страсть, которые он возбуждал в ней в последние несколько дней и которые расцветали пышным цветом, когда они оставались наедине, будто покрылись коркой льда. Тем не менее Зак никогда прежде не видел Шону такой провокационно красивой, обаятельной и соблазнительной. И она принадлежит ему.

Так ли это?

Ее отстраненность свидетельствовала о том, что чувства остались прежними, как тогда, когда он признался ей в существовании Виктории. Неужели Шона действительно не хочет иметь ничего общего с ним и с его дочерью?

Зака затопило мощнейшее чувство сожаления, захватившее врасплох. Тогда, на Санта-Марии, придумывая план по обману Шоны, он и представить не мог, насколько глубоко небезразличной ему она станет впоследствии. Но похоже, все усилия сохранить брак тщетны. Как глупо с его стороны лелеять надежду, что она захочет иметь с ним отношения, привяжется как жена, примет и полюбит его дочь.

В его душе вдруг заговорила гордость, он с силой сжал зубы. Быть может, он и в самом деле ожидал слишком многого.

Во время антракта Гарри и Зак отлучились, предоставив дам самим себе. Не желая выдавать истинных чувств, Шона вежливо улыбнулась Миранде, которая была сдержанно дружелюбна.

Если та и заметила изменения в ее поведении, то ничем этого не выдала. Более того, решила извиниться, что, по ее мнению, нужно было сделать давным-давно.

— Я очень рада представившейся возможности поговорить с вами наедине, Шона, — произнесла она, глядя на невестку со странным сожалением во взоре. — Хочу извиниться за замечание, сорвавшееся с моих губ вчера, когда мы познакомились. Прошлой ночью я не смогла сомкнуть глаз, думая о том, какой вред могла причинить вашим с Заком отношениям. В самом деле, не следовало упоминать о Кэролайн Доннингтон.

Шона смутилась, не зная, как правильно ответить на извинение виконтессы, но тут же решила быть искренней, она сказала то, что, по ее мнению, могло сгладить неловкость:

— Прошу вас, не беспокойтесь об этом. Мне известно о связи Зака с леди Доннингтон. Хотя до сегодняшнего вечера я и не подозревала, что у них есть дочь.

Миранда серьезно кивнула, всматриваясь в большие глаза Шоны, в которых затаилась глубокая печаль и отрешенность. Инстинкт подсказал ей, что собеседница глубоко страдает.

— Такая беспечность с его стороны. — Миранда нежно коснулась руки Шоны. — Мне трудно представить, что вы сейчас чувствуете, должно быть, ужасно шокированы. Шона, мне кажется, я знаю, что вас тревожит. Будьте уверены, мой деверь не осмелится осквернить брачные обеты, заведя любовницу, даже если она мать его ребенка.

У Шоны задрожала нижняя губа. В отчаянии она отвернулась и сделала глубокий вдох, чтобы сдержать слезы.

— Ах, Миранда, она такая красивая. — В этих словах она выплеснула свой самый потаенный страх.

— Вы недооцениваете свою внешность. Она не так красива, как вы.