– Вам чай со сливками и сахаром? – спокойно спросила она.

– Только сливки, пожалуйста, – ответила Шарлотта, наблюдая за грациозными движениями Оливии; та налила в чай сливки и протянула Шарлотте чашку.

– Ожидая ребенка, я стала есть очень много сладкого, – сказала Оливия, насыпав в свою чашку две полные ложки сахара. Осторожно помешивая чай, она снова откинулась на подушки.

Отпив глоток остывшего чая, Шарлотта ждала, что скажет Оливия по поводу ее отношений с Колином. Ее мало занимали сейчас проблемы беременных женщин и счастливой семейной жизни.

– Хочу кое-что спросить у вас, Шарлотта, – сказала Оливия. – Как вы думаете, кто вы на самом деле?

Шарлотта была поражена не столько вопросом, сколько задумчивым взглядом француженки.

– Простите, я не поняла вас, – ответила она. Оливия улыбнулась и поставила чашку на столик.

– Кем вы себя ощущаете? Великолепной, соблазнительной Лотти Инглиш, знаменитым сопрано и мечтой всех мужчин, или благородной герцогиней Ньюарк?

Вопрос заставил Шарлотту задуматься.

– Я не уверена, что смогу сразу ответить вам, – честно призналась она. – Когда я на сцене, я – Лотти Инглиш. Находясь здесь, с вами… скорее всего Шарлотта.

Оливия прищурилась и внимательно посмотрела на нее:

– Вы думаете, что Колин сходит с ума от любви к женщине, которую он видит на сцене, а не к той, на которой женился, я правильно вас поняла?

Бедная Шарлотта не знала, куда деться. Она не могла объяснить, что ее смущает, тем более что француженка старалась понять ее.

Оливия вздохнула и села, положив руки на колени.

– Шарлотта, – начала она спокойно и твердо, – когда я впервые встретила своего мужа, он не скрывал антипатии к французским женщинам. Долгое время он относился ко мне с недоверием, потому что я всегда подчеркивала, что считаю себя и француженкой, и англичанкой одновременно. Он этого не понимал. До того как мы полюбили друг друга, каждый раз, когда я демонстрировала свою двойственность, он был недоволен и не скрывал раздражения.

Шарлотта отпила глоток чая и кивнула:

– Это я могу понять.

– Позвольте вам не поверить, – возразила Оливия. – Только что вы охарактеризовали себя как двух совершенно противоположных личностей. Одна – леди Шарлотта, полная достоинства и благородства, а вторая – Лотти, талантливая певица и обворожительная женщина. Разделяя себя на двух женщин, живущих разной жизнью и ведущих себя по-разному, вы утверждаете, что одну из них ваш муж любит, а другую – нет.

– Он не замечает, что это одна и та же личность.

Шарлотте казалось, что земля уходит у нее из-под ног.

Все, о чем они здесь говорят, просто нелепо, и ей хотелось теперь одного: как можно скорее закончить этот бесполезный разговор.

– Вы любите Колина, Шарлотта? – как бы невзначай спросила француженка.

Шарлотта ответила не сразу.

– Люблю ли я Колина? – зачем-то переспросила она.

– Да, любите ли вы его? – повторила Оливия.

Дрожащими руками Шарлотта попыталась поставить чашку с блюдцем на столик.

– Думаю, мы с Колином так мало знаем друг друга, что я не смогу сказать с уверенностью, – ответила она, опустив глаза.

Оливию ее ответ и на этот раз ничуть не удивил.

– Шарлотта, дорогая моя, – сказала она, усмехнувшись и пожимая руку подруги, – кто-то влюбляется очень быстро, иногда с первого взгляда. Похоже, что вы не любите своего мужа. Пока не любите…

Постоянно считая Колина виноватым во всех брачных неприятностях, Шарлотта ни разу не задумалась о том, любит она его или нет. Задав свой вопрос, Оливия попала в самую точку.

– У вас с мужем тоже так было? – набравшись смелости, спросила она.

Оливия отрицательно покачала головой:

– Не совсем так, но сейчас мы обсуждаем не мои дела, а ваши. Если бы вы по-настоящему любили Колина, подобная ситуация была бы невозможна.

Шарлотта окончательно растерялась.

– Честно говоря, Оливия, я совсем не думала о любви. Когда я выходила замуж, то думала о другом… Я хотела, чтобы муж помог мне сделать карьеру певицы и финансировал турне по оперным театрам на континенте. Колин знал об этом. Что касается нашего сегодняшнего разговора, то я обеспокоена тем, что Колин сходит с ума от Лотти Инглиш, считая, будто я и есть Лотти Инглиш. Он хочет близости с Лотти, но женился-то он на мне! – проговорила Шарлотта, готовая разрыдаться от досады. – Я больше так не могу и не знаю, что делать.

– Если я правильно поняла, вас огорчает, что на самом деле вы совсем не та женщина, которую любит Колин, – подвела итог Оливия.

Шарлотта закрыла лицо руками.

– Если бы все было так просто!.. – ответила она, лихорадочно стараясь придумать, как найти выход из положения.

Оливия понимающе улыбнулась.

– Все не так просто. Совершенно ясно, что вы влюблены в Колина, но считаете, что он не хочет иметь дело с порядочной и благородной девушкой, – сказала Оливия, прищелкнув языком. – Вы хотите, чтобы Колин влюбился только в какую-то часть вашей натуры, но вряд ли это возможно.

Сбитая с толку беседой, которая явно зашла в тупик, Шарлотта больше не могла сидеть на месте. Она вскочила, подошла к большому окну и начала разглядывать маленький розарий, разбитый под окнами.

В комнате воцарилась тишина, Шарлотта собиралась с духом, чтобы рассказать о самом главном. Вздохнув, она сказала:

– Мне кажется, он думает, что спит с Лотти, а не со мной.

Она застыла перед окном, закрыв глаза, в ожидании громкого смеха Оливии. Но судя по всему, француженка не нашла ничего смешного в словах Шарлотты и ждала, что последует дальше.

Шарлотта отвернулась от окна и решительно посмотрела на Оливию, всем своим гордым видом показывая, что готова принять любое мнение приятельницы, каким бы оно ни было.

Оливия по-прежнему сидела на диване, спокойно глядя на Шарлотту, стоявшую против света на фоне окна. На лице француженки не дрогнул ни один мускул. Наконец она похлопала ладонью по дивану рядом с собой и предложила:

– Идите сюда, дитя мое, присядьте рядом со мной. Не стоит смущаться, когда обсуждаешь подобные вопросы. Мы замужние женщины, и я вижу, что все, о чем вы мне рассказали, вас очень тревожит. – Оливия помолчала и в раздумье закончила: – Меня бы это тоже тревожило.

Шарлотта сначала не могла двинуться с места, но потом решительно подошла к дивану и сел а рядом с Оливией, решив полностью довериться более опытной подруге.

В очередной раз тщательно расправив складки на юбке, она сложила руки на коленях и, потупив взор, сказала: