Саффи делает резкий вдох.

– Эта сволочь… это все тот же тип.

– Что ты имеешь в виду?

– Я встретила кое-кого утром. Сказал, что он частный детектив и что его нанял кто-то, чтобы найти папку или документы или что-то еще, что есть у бабушки. Сначала он пытался быть милым, но по мере того, как разговор продвигался, я чувствовала себя все более неуютно. Он… – Саффи вздрагивает. – Он был очень настойчив. К концу разговора я почувствовала страх. Когда он уходил, то дал мне свою визитку. Там было написано «Г. Э. Дэвис»… Глен. Должно быть, это один и тот же человек. – Она подходит к журнальному столику и берет что-то. – Вот, – говорит она, протягивая это Лорне.

– Он не может быть легальным частным детективом, – говорит Том, все еще расхаживая туда-сюда. – Не может, если он нападает на женщин на улице.

Лорна берет карточку у дочери. Выглядит грубой и непрофессионально сделанной. Она возвращает ее обратно.

– Он сказал именно об уликах…

Саффи дергает себя за волосы, вид у нее напряженный.

– Сегодня приходила полиция, – говорит она, и Лорна выслушивает рассказ дочери об этом визите. – Когда они уходили, я дала им номер Дэвиса, и они сказали, что проверят его. Мы должны рассказать им и об этом тоже.

Лорна не может осмыслить все это. Сначала становится известно, что ее мать жила здесь, когда произошло по крайней мере одно из убийств, а теперь еще и это… Все должно быть как-то связано. Лорна наклоняется и снимает босоножки. Нужно проверить, сможет ли она приклеить каблук обратно.

– Во что, черт возьми, впуталась Роуз? – Том перестает вышагивать, складывает руки на груди и смотрит на Лорну негодующим взглядом, как будто это ее вина. Она здесь родитель: она должна взять на себя ответственность.

– Давайте все ляжем спать, – предлагает Лорна, вставая. – Завтра я поеду с тобой в дом престарелых, солнце мое. Посмотрим, что мы сможем выяснить.

– Мама…

Лорна поднимает руку и переводит взгляд с обеспокоенного лица Саффи на сердитое лицо Тома.

– Вам обоим нужно отдохнуть, – говорит она своим самым непререкаемым тоном. – Мы поговорим об этом завтра.

Прихрамывая, выходит из комнаты и поднимается по лестнице, ее колено при каждом движении простреливает болью. Внутри у нее нарастает ярость. Как этот человек посмел угрожать ее семье? Она думает завтра же купить карманную сирену и перцовый баллончик. Если этот человек еще раз приблизится к ее дочери, она убьет его.

28

Роуз

Февраль 1980 года

На следующий день после того, как я столкнулась с Джоэлом на деревенской площади, пошел снег.

Ты разбудила меня, ворвавшись в мою комнату и прыгнув на мою кровать. В своей длинной белой ночной рубашке ты напоминала ангелочка.

– Снег! Снег! – кричала ты, теребя мое плечо, чтобы разбудить, а потом потащила меня к окну, деревянные половицы леденили мне ступни. Ты была невероятно милой – твои большие карие глаза расширились от восторга, а волосы темными прядями рассыпались по плечам. Густые плотные хлопья быстро падали и оседали на уже лежащий на земле слой. Небо было жемчужно-белым, идеально зимнего оттенка, и создавалось впечатление, что весь мир укутан в стеганое одеяло.

– Никакой школы сегодня! Я никуда по такой погоде не пойду, – сказала я, забираясь обратно в кровать и зарываясь под одеяло.

Ты восторженно захлопала в ладоши.

– Снеговик! Слепим снеговика!

– Да, слепим. Но позже.

В этот момент в дверях спальни появилась Дафна, закутанная в многослойную одежду: толстые высокие носки были натянуты поверх пижамных штанов, и те топорщились поверх их края, создавая впечатление, будто на ней старомодные бриджи. Длинные светлые волосы образовывали спутанный ореол вокруг лица.

– Чертовски холодно, – сказала она, с преувеличенной выразительностью дуя на руки.

– Снег! Снег! – запела ты, схватив ее за руки и закружив, словно играя в «розочки в кружочке». Дафна откинула голову назад и засмеялась. Глядя на вас двоих, я почувствовала, как мое сердце переполняется счастьем. Мы были втроем в этом маленьком коттедже, уютном и безопасном, отгороженном от всего мира.

Нам больше никто не был нужен.

* * *

Мы развели огонь в камине в передней комнате, и Дафна приготовила горячий шоколад, подогревая молоко на плите, а я рылась в шкафах, проверяя, достаточно ли у нас еды на следующие несколько дней – на случай, если мы не сможем добраться до магазинов. Основную часть продуктов я покупала в деревенской бакалее, но раз в месяц мне приходилось ездить в большой магазин «Сэйфуэй» на кольцевой развязке, в двух милях от деревни. К счастью, я ездила туда всего неделю назад.

– У нас много консервированной фасоли и спагетти, – объявила я. – И я вчера заморозила немного хлеба.

– И еще у нас хороший запас моего домашнего супа, – сказала Дафна, протягивая мне кружку горячего шоколада.

Ты уже сидела за кухонным столом и шумно прихлебывала свою порцию, болтая маленькими ножками. Я видела, что ты, даже не успев снять ночную рубашку, уже натянула желтые сапожки – правда, не на ту ногу.

– Лолли, солнышко, тебе нужно одеться, прежде чем мы пойдем на улицу.

– Даффи, – позвала ты, вставая.

– Ты уже большая девочка и можешь одеться сама, – возразила я, бросив на Дафну выразительный взгляд, но та лишь радостно улыбнулась.

– Конечно, я помогу, – сказала она, взяв тебя за руку. – Пойдем, принцесса Лоллипоп, оденемся потеплее.

Она всегда называла тебя принцессой Лоллипоп – как «леденец на палочке», – и тебе это нравилось. Ты любила ее.

В тот день вы с Дафной несколько часов возились в саду, сооружая снеговика. Я некоторое время наблюдала за вами из окна и смеялась вместе с вами каждый раз, когда у снеговика отваливалась голова – а это происходило несколько раз.

– Это труднее, чем кажется, – артикулировала мне Дафна. Снег продолжал падать на ваши шапки и не таял у вас на волосах, отчего казалось, будто в ваши косы вплетены крошечные белые цветы.

Собравшись с духом, я тоже неохотно вышла на улицу. Я ненавидела холод, но Дафна, казалось, его не чувствовала. И ты тоже, хотя твои варежки были мокрыми, а нос и щеки красными. К этому времени слой снега почти доходил до края твоих сапожек. У Дафны не было сапог, поэтому она надела свои потрепанные ботинки на платформе, однако было непохоже, чтобы они могли защитить ее от сырости.

– Нам осталось найти пару черных ягод и морковку для глаз и носа, – сказала она тебе, когда закончила лепить снеговика, и выпрямилась,