– Так интереснее, – парировала Танзи.

– Жизнь сама по себе интересна.

– Похоже, ты не любишь приключений.

Расс надел шляпу и сел.

– Мне надоели приключения. Спокойная, размеренная жизнь гораздо привлекательней.

– Не буду спорить. У меня не такой большой опыт, как у тебя. А теперь покажи мне, где растет смородина. Я ничего не соберу для пирога, если ты снова уснешь.

– Всегда мужчина во всем виноват? Так?

Почему у Расса вдруг испортилось настроение?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Спорят только мужчины. Женщинам это не нужно.

– Совершенно не нужно.

– Но одна женщина своей болтовней может создать такие проблемы, что десяток вооруженных мужчин с ними не справится.

– Смотря какая женщина.

– Это все наша вина, что мы не выказываем женщине должного уважения, если она ведет себя как последняя шлюха, если ее красота разрушает мужчину, а физическую слабость она использует для того, чтобы тиранить свою семью.

– Не знаю, что на тебя нашло. Но если нечто подобное происходит с тобой после сна, то днем тебе лучше не спать.

Выражение лица у Расса было напряженным.

– Я видел дурной сон, – сказал он наконец. – Прости, что выплеснул на тебя свое настроение.

Танзи сказала, что это, мол, не имеет значения, хотя была неприятно поражена, обнаружив, что прошлое все еще крепко держит Расса.

– Пойдем собирать ягоды, – сказал Расс. – Если парни обнаружат, что мы ездили за ягодами и ничего не собрали, они мне этого не простят.

Расс привел лошадей и помог Танзи сесть в седло.

– Смородина растет в основном вон там, – сказал Расс, жестом показав на заросли деревьев ближе к подножию гор. – Медведи охотно ею лакомятся.

– Надеюсь, они нас простят, если мы соберем немного ягод?

– Им ничего другого не останется. Ты что-то притихла, – сказал Расс, увидев, что Танзи нахмурилась и поджала губы.

– Я думаю.

– О том, что ты будешь делать, когда уедешь от нас?

– Пытаюсь представить себе женщину, которая могла бы стать твоей женой. Я не расстроилась оттого, что ты не хочешь жениться на мне. Думаю, многие женщины согласились бы поселиться на ранчо, несмотря на то что оно далеко от города.

– Расстояние тут ни при чем. Их не устраиваю я. Если я когда-нибудь женюсь, то лишь на женщине, которая примет меня таким, какой я есть. Не будет слушать сплетни местных жителей и не побоится встать на мою сторону.

– Я не разделяю мнения о тебе жителей Боулдер-Гэп.

– Ты не хочешь выйти за меня замуж.

– Дело вовсе не в этом. Но если я думаю о тебе не так, как все, значит, найдется еще какая-нибудь женщина, которая тоже сможет понять, какой ты на самом деле. Нужно дать ей шанс.

– Я пытался это сделать…

– Сомневаюсь. Ты редко бываешь в городе, ездишь только за продуктами, ни с кем не общаешься. Ходишь по улицам мрачный, затеваешь драки со Стокером. Твои друзья тоже не бывают в Боулдер-Гэп, и это тоже дает пищу для сплетен.

– Ты не права. Я разговариваю с людьми…

– Но не так, как нужно. Люди ничего о тебе не знают. Я поняла это, прочитав твои сочинения.

– Если бы они узнали то, что узнала ты, то подумали бы, что я умалишенный.

– Если бы жители Боулдер-Гэп увидели твоих друзей, узнали бы их получше и поняли, что ты для них сделал, то, без сомнения, изменили бы о тебе свое мнение.

Расс остановил лошадь и посмотрел на Танзи.

– Все это нереально. Стоит проявить слабость, и тебя затопчут. Если попытаешься избежать драки, назовут трусом. Если позволишь увести хотя бы одну корову из стада, через месяц лишишься всего стада. Никого не интересует, какой я есть на самом деле. Я вовсе не ввязываюсь в драки со Стокером, просто защищаю то, что у меня есть. Здесь царит беззаконие, что бы ни случилось, полиция на помощь не придет, сколько ни зови. Любой встал бы на защиту своей собственности, если бы кто-то пытался ее отобрать. Своих женщин мы тоже защищаем, это вполне естественно. И мне жаль, что ты не понимаешь таких простых вещей. Именно поэтому я и не хочу на тебе жениться. То, что здесь происходит, сломит твой дух и разобьет сердце. Я не могу этого допустить. Ты мне нравишься.

Танзи поразил этот поток красноречия. Она не ожидала от Расса такого сильного эмоционального взрыва. Ей хотелось возразить, сказать, что люди везде одинаковы. Но почему-то она промолчала. Может быть, он прав? Зачем что-то доказывать, в чем-то убеждать?

Вдруг она спросила:

– Почему ты меня поцеловал?

– Потому что хотел.

– И все?

– А разве нужны какие-то другие причины?

– Нельзя целовать всех женщин подряд. Так поступают только пьяные.

– Я не был пьян.

– Знаю. Но просто так ты не мог меня поцеловать. У тебя были на то какие-то причины.

– Какие же?

– Женщина должна нравиться…

– Ты мне нравишься.

– Этого недостаточно. Она должна чем-то привлекать тебя. Казаться тебе особенной. Ты должен думать о ней.

– Все так и есть.

Разговор пошел совсем не так, как того ожидала Танзи. Она собиралась объяснить Рассу, что ему следует доверять женщинам вообще, а не только ей. Расс понимал все буквально и конкретно, Танзи же пыталась направить их диалог в русло общих понятий и идей.

– Если ты не объяснишь женщине, почему поцеловал ее, она может подумать, что этот поцелуй что-то значит для тебя.

– Что именно?

– Он может означать, что только к этой женщине ты питаешь какие-то чувства. Что она не такая, как те, кто тебя окружает.

– Разумеется, ты не такая, как мои парни. Они же мужчины, а ты женщина.

Танзи засмеялась.

– Спасибо, что заметил.

Расс тоже засмеялся.

– Ты совершенно не понимаешь мужчин.

– Объясни. Мне будет интересно узнать, какие идеи бродят в их головах, – сказала Танзи. Но Рассу вдруг показалось, что ей совсем не хочется слушать его объяснения.

– Мужчина может поцеловать женщину ради шутки. Чтобы поразвлечься, – проговорил Расс.

– Мы говорим о порядочных, всеми уважаемых женщинах.

– Можно поцеловать женщину просто потому, что это приятно. Так же приятно, как выпить хорошего вина и вкусно пообедать.

– Господи Боже мой! Ушам своим не верю! И это называется мужчина!