— Очень, — честно признаюсь, не в силах более лгать.

— Я буду рядом, ничего не бойся. Она тебя не обидит, не сможет сломить то, что строила годами.

— Ты так в этом уверен? Кирилл, твоя мама…

— Стервозная женщина, не знающая преград. Думаешь я не знаю?

Замолкаю, но всё ещё смотрю на неё с недоверием.

— Нелли, один вечер, пожалуйста, — шепчет он, — я не могу её бросить. Она моя мать. Может быть не идеальная, но она старается наверстать упущенное. Я не люблю сентиментальности, но поверь, даже такой как я иногда в этом нуждается.

Вот как отказать в этой просьбе? Он нуждается во мне. И в матери ведь тоже. Могу ли я лишить его возможности стать ближе салнй матери, с которой у него и без того натянутые отношения?

Беру его за руку, и смотря ему прямо в глаза отвечаю: «Всего лишь один вечер».

Он счастливо улыбается и тянет меня к гостям вечера, наблюдая за покрасневшей от злости женщиной.

— Добрый вечер, — притворно здоровается Кирилл, поглядывая на родную мать.

Женщина очень зла, и я не удивлюсь, если она попытается предпринять что-то ужасное, чтобы избавиться от балласта, то есть меня.

— Мы ведь договаривались… — зло шепчет она, схватив парня за руку.

— О чем, матушка?

— Ты…

— Я пришел, разве не этого вы хотели?

— Не ерничай!

— Слушаюсь, — он поклонился при всех, изо всех сил скрывая довольную улыбку.

Боже мой, Кирилл, что ты творишь?

— А теперь извините, нужно поздороваться с родным папочкой, — он все еще крепко держит меня за руку и проводит вслед за собой. Не знаю, что он чувствует, но у меня уже щеки горят пунцовым цветом.

— Кирилл, — как только мы отходим от компании, я одергиваю его руку, — что ты делаешь?

— Веселюсь, разве не этого ты хотела?

— Нет, прекрати.

— Да ладно, они завтра же об этом забудут.

— Они — то может быть, но не я… Заканчивай, я понимаю твою злость, но это уже слишком.

— Нелли, — он подходит ко мне, — это всего лишь игра.

— Твоя мать не заслужила быть опозоренной.

— Разве? Я люблю ее, но очень необычной любовью. Почему я должен думать о том, что меня не касается?

— Они твоя семья.

— До семи лет мы с братом были на воспитании у родителей своей матери, а после отправились в спец. школу, — он старался говорить спокойно, но эмоции были сильнее здравого смысла, — интернат, где мы провели два года, пока меня заслуженно не выбросили за пределы стен училища, отправив следом за мной и моего брата. Но даже сейчас я не жалею о своих проступках, ведь хотел лишь быть рядом с родителями и жить как все дети. И все это только лишь потому, что эти любящие мамочка и папочка были не готовы воспитывать своих детей. Так почему я сейчас должен думать о них?

Мне нечего ответить. Я понимаю его, косвенно, но все же… Да, такая боль мне чужда, но каждому из нас есть что рассказать. И у меня хватает ран на сердце.

Вместо слов беру его за руку. Он понимает меня, но продолжает стоять и молча наблюдать. У Кирилла нелегкое детство, вне спора этот факт, но я хочу, чтобы он понял один важный момент… Я полюбила его таким, какой он есть. Он важен для меня. И я приму любой его выбор. Не без пререканий, конечно, но я всегда буду на его стороне.

Он кивает, принимая моё решение.

Мне кажется, он сам запутался. Ему тяжело выбрать что-то одно, ведь в его жизни творится полная неразбериха. И я очень надеюсь, что со временем я смогу заполнить любовью его внутренний мир, ведь каждый из нас нуждается в поддержке. Кирилл хранит в себе детские обиды, которые остались жить во взрослом парне. Со временем все придет в норму, но ему нужна помощь, иначе это может кончиться плаченным исходом.

Весь вечер я старалась придерживаться парня. Было некомфортно, но я делала все возможное, чтобы отогнать от себя тревогу. Тяжело оставаться спокойной, когда находишься под прицелом женщины, которая мать твоего молодого человека.

Подхожу к столику, аплодируя очередному мужчине, что объявляет итоги проделанных работ и совместных усилий. Кусок в горло не лезет от переживаний, поэтому я всего лишь отхожу подальше от толпы, теряя парня из вида.

— Впервые здесь, верно? — мужчина средних лет задает мне вопрос, наблюдая за своими коллегами.

— Да, это настолько заметно? — я стараюсь быть милой, но волнение во всю бушует в моем теле.

— Разумеется. — он засмеялся и пригубил глоток шампанского, — вы отличаетесь от всех присутствующих.

Я приняла это утверждение, но не планировала продолжать беседу. Незнакомец прав, мне некомфортно находиться рядом с людьми, которые, как может показаться со стороны, словно с другой планеты.

— Я стараюсь не отличаться.

— Чтож, вам необходимо еще поучиться скрывать свою простоту и невинность. В этих кругах, — он окинул зал взглядом, — это не ценится.

— Спасибо за совет, было приятно с вами пообщаться.

Но мужчина продолжил задавать глупые вопросы, постепенно подходя ко мне. Я старалась сохранять спокойствие, но крайне тяжело оставаться в покое, когда на тебя морально давят и пытаются выведать информацию, которой совсем не хочется делиться.

— Мне пора, — дружелюбно улыбаюсь, постепенно отступая.

— Уже? Вы напоминаете мне испуганного олененка, — мужчина хохотнул, залпом опрокинув в себя очередной бокал шампанского.

— Правда? Буду знать, спасибо.

Мужчина под воздействием алкоголя, и это не на шутку пугает. Он обнимает меня за талию, притягивая к себе. Я отстраняюсь от него, пытаясь выпутаться из объятий, но что может сделать юная девушка против похотливого мужчины, которому видимо давно никто не отказывал?

Ничего.

— Довольно, — я отталкиваю его от себя, испуганно пытаясь найти взглядом Кирилла. Кроме него до меня здесь никому нет дела.

— Неприступность тоже за дорого не продашь, — он подмигнул и снова попытался притянуть к себе, но в этот раз попытка не увенчалась успехом.

И это вовсе не из-за моей смелости.

Кирилл схватив мужчину за грудки, со всей силы оттолкнул назад, опрокинув того на стол.

Вокруг послышались крики и возмущения, но парень словно не замечал ничего и никого.

У него была лишь одна цель… И я не могу представить, что было бы дальше, если бы я не остановила его.

— Кирилл, — мои ладони на его груди, я шепотом прошу его оставить все как есть, — он пьян, сам не понимает что происходит. Поехали лучше домой, я устала.

— Нелли, он трогал тебя… Он ничем не лучше моего конченного отца.