— Интересно и вовсе не бесполезно, — улыбнулся Эллери. — Что еще?

— Ноулс, эксперт по огнестрельному оружию, не сообщил ничего определенного. Он говорит, что не может точно установить расстояние, с которого были сделаны выстрелы. Определить углы не составило труда, но, согласно его расчетам, убийца мог быть от пяти до шести футов роста. Не слишком-то обнадеживающе, да?

— Да уж, такими доказательствами нам с тобой никого не убедить. Но я не могу осуждать Ноулса. Такие вещи редко когда удается определить точно. Как насчет отсутствующих вчера в универмаге?

— Кто-то из наших занимался этим вместе с Маккензи весь вчерашний вечер, — ответил инспектор. — Маккензи звонил только что. Все в порядке — никаких подозрительных неявок на службу. Бедняга Томас сбился с ног в поисках Бернис Кармоди. Прочесал всю округу, связался с бюро по розыску исчезнувших людей… Я намекнул ему на историю с наркотиками, и отдел по борьбе с распространением наркотиков проверил все известные притоны. Но и там ничего!

— Как сквозь землю провалилась… — Нахмурившись, Эллери налил себе еще кофе. — Признаюсь, что исчезновение девушки меня очень беспокоит. Как я уже вчера говорил, все указывает на то, что ее либо уже нет в живых, или же ее похитили и держат где-нибудь в надежном укрытии подальше отсюда. Думаю, на месте убийцы я добавил бы ее к списку своих жертв… Конечно, существует небольшой шанс, что она еще жива. Вели должен стараться изо всех сил.

— За Томаса не волнуйся, — мрачно отозвался инспектор. — Если она жива, то рано или поздно он ее найдет, а если мертва… Ну, так или иначе, Вели сделает все, что от него зависит.

Телефон зазвонил снова. Инспектор взял трубку.

— Да, это инспектор Квин… — Словно по волшебству, его тон резко изменился, став сугубо официальным. — Доброе утро, комиссар. Что я могу для вас сделать?.. Ну, сэр, мы уже значительно продвинулись в расследовании — соединили множество нитей, а ведь не прошло еще и суток с тех пор, как был обнаружен труп… Да, мистер Френч, конечно, расстроен случившимся. Мы говорили с ним очень тактично — можете не беспокоиться, сэр… Да, знаю, мы стараемся щадить его чувства… Нет, комиссар, у Лавери абсолютно безупречная репутация. Разумеется, он иностранец! Ну и что из этого?.. Да, у нас есть вполне понятное объяснение истории с шарфом мисс Мэрион Френч, сэр. Честно говоря, комиссар, я чувствую облегчение… Быстрое решение? Оно последует быстрее, чем вы ожидаете!.. Да, сэр, знаю… Благодарю вас, комиссар. Буду держать вас в курсе дела. — Положив трубку, инспектор повернулся к Эллери. — Вот это яркий образчик, — сердито проговорил он, — самого ничтожного и безмозглого болтуна на посту комиссара полиции, которого когда-либо видел этот город!

Эллери расхохотался.

— У тебя пойдет пена изо рта, если ты сейчас же не успокоишься! Каждый раз, когда я слышу твои жалобы на Уэллса, я вспоминаю мудрое немецкое изречение: «Занимающий служебный пост должен учиться выслушивать упреки и порицания».

— Напротив, Уэллс говорил со мной очень ласково, — возразил инспектор. — Дело Френчей его до смерти напугало. Старик Френч пользуется немалым влиянием, и это не нравится комиссару. Слышал ту чушь, которой я успокаивал его по телефону? Иногда мне кажется, что я потерял всякое уважение к себе.

Но Эллери внезапно погрузился в размышления. Его взгляд остановился на лежащих на столике книгах из библиотеки Френча. Что-то сочувственно пробормотав, он подошел к столику и принялся поглаживать переплеты. Старик прищурился.

— Выкладывай! — потребовал он. — Ты обнаружил что-нибудь в этих книжках?

— Думаю, что да, — медленно подтвердил Эллери. Взяв книги в руки, он перенес их на обеденный стол. — Присаживайся, папа. Все-таки моя ночная работа оказалась не напрасной.

Инспектор взял одну из книг и с любопытством принялся перелистывать страницы. Эллери наблюдал за ним.

— Перед тобой пять книг, — сообщил он. — Их единственная особенность заключается в том, что они находились на письменном столе человека, для которого едва ли могут представлять интерес. Попробуй-ка объяснить причину этого факта!

Эллери закурил сигарету и откинулся на спинку стула, задумчиво пуская дым в потолок. Инспектор занялся книгами, переходя от одной к другой, пока не пересмотрел все пять. Но его лбу еще сильнее обозначились морщины. Он озадаченно посмотрел на Эллери:

— Будь я проклят, если вижу в этих книгах хоть что-нибудь необычное, Эл! Между ними нет совсем ничего общего.

Эллери улыбнулся, наклонился вперед и постучал по книгам указательным пальцем.

— Вот это и необычно! — заявил он. — В них в самом деле нет ничего общего, кроме одной маленькой детали.

— Ты несешь какую-то чушь, — проворчал инспектор. — Потрудись объяснить!

Вместо ответа, Эллери встал и скрылся в спальне. Вскоре он появился с листом бумаги, исписанным какими-то каракулями.

— Вот это, — объявил он, снова усаживаясь за столом, — результат моего ночного сеанса с призраками пяти авторов… Слушай внимательно, папа Квин.

Вот названия и имена создателей книг: «Новые тенденции в филателии» Хьюго Суонсона, «Торговля и коммерция в XIV веке» Стани Срезневского, «История музыки для детей» Раймонда Пяченца, «Основы палеонтологии» Джона Поллока и, наконец, «Антология абсурда» А.И. Честера.

Давай рассмотрим все пять книг.

Пункт первый. Названия не имеют никакой связи друг с другом. Поэтому мы можем отбросить предположение, что их содержание имеет отношение к нашему расследованию.

Пункт второй. Книги отличаются друг от друга рядом деталей. Например, все переплеты разных цветов. Правда, два из них голубые, но разных оттенков. Размеры также неодинаковы: три книги больше обычного размера, и их величина также различна: одна — карманного формата, одна — среднего. Сами переплеты тоже разные: три из них матерчатые, но из разных материалов, один — роскошный кожаный, последняя книга вообще в мягкой обложке. В двух случаях книги отпечатаны на дорогой кремовой бумаге, а в трех других — на белой бумаге попроще, причем бумага в каждой книге различной плотности. Шрифты — хотя и я не очень в этом разбираюсь — во всех книгах разные. Количество страниц также везде разное. Даже цена нигде не повторяется. Книга в кожаном переплете стоит десять долларов, две другие — по пять, еще одна — три доллара пятьдесят центов, а карманное издание — полтора доллара. Все книги выпущены разными издательствами, и даты выпуска тоже разные…

— Но все это и так ясно, — возразил инспектор. — И что тебе это дало?

— В процессе анализа, — серьезно ответил Эллери, — нельзя упускать никаких мелочей. Они могут не означать ничего, а могут оказаться чрезвычайно важными. Так или иначе, вот факты, касающиеся этих пяти книг, и они указывают, по крайней мере, на то, что книги различаются во всех отношениях.

Пункт третий — весьма примечательный. В правом верхнем углу на форзаце каждой книги карандашом проставлена дата!