Ни один мускул на лице Дэниэла не дрогнул при этом сообщении. Он знал о Лионеле Атвуде и его отношении к Клодине практически все. Атвуд нуждался в наследнике, чтобы передать свое имя и состояние. Именно с этой целью Лионел вернулся из Италии, где среди дочерей аристократических семей так и не смог выбрать подходящую кандидатуру. Возможно, существовали и другие причины, по которым Лионел решил искать невесту в Англии, о них Дэниэл догадывался, но не располагал фактами.

– Рэдклифф одобряет этот брак?

Его хладнокровие удивило и разочаровало ее. Весь ее вид явно демонстрировал, что она оскорблена подобной спокойной реакцией вместо демонстрации бурной ревности, на которую она надеялась. Клодина сдвинула брови и вскинула подбородок.

– Рэдклиффы и Атвуды соседи на протяжении многих столетий, Александр и Лионел старые друзья. Мой зять очень хочет, чтобы я приняла предложение Лионела. Он уговаривает меня как можно быстрее объявить о помолвке, но я сказала ему, что не желаю спешить и хочу все обдумать, – раздраженно ответила она.

– У вас есть сомнения?

– Нет! Никаких сомнений! – вспыхнула она, взбешенная его спокойствием, вскочила со стула и собралась уходить. – Я не знаю никого более искреннего, доброго и внимательного к каждому моему желанию, чем Лионел. Никто не станет для меня лучшим мужем.

– Никто? – Он поднялся со своего места и, обойдя стол, встал прямо перед ней.

– Никак не вы, Дэниэл Уорвик!

– Что заставляет вас думать, что я когда-нибудь захочу видеть вас своей женой?

– Потому что вы никогда не сможете овладеть мной другим способом!

Дверь с грохотом захлопнулась за ней. Он присел на край стола и, запрокинув голову, весело рассмеялся, не воспринимая всерьез ее угрозу.

Спустя несколько недель Дэниэл уже не смеялся, прочитав в «Маррелтонской хронике» о ее помолвке с Лионелом Атвудом. Он скомкал газету и швырнул ее в угол кабинета. От сквозняка пламя сильнее вспыхнуло в камине, и слегка запахло дымом. После минутных раздумий он снова схватил газету и, разгладив мятую страницу, снова разложил ее на столе. Эта отчаянная попытка Клодины освободиться от него не только привела его в ярость, но и ошеломила своей глупостью.

Именно этот неудачный момент выбрала Кейт, когда пришла в его кабинет, чтобы поговорить о деле, уже давно не дававшем ей покоя, несмотря на предостережение Жасси. Раскрасневшись от холодного ветра, она быстро сбросила плащ и прямо с порога приступила к разговору.

– Ваши рабочие и их жены голодают при том жалованье, которое вы им платите! – горячо заявила она, сгорая от негодования.

Его глаза сверкнули стальным блеском под низкими темными бровями. Худшего времени для обсуждения этой наболевшей темы, о которой ей говорили со всех сторон, сложно было придумать.

– Я советую вам попридержать свой язык и не касаться тех тем, в которых вы ничего не понимаете, – процедил он сквозь зубы.

– Я все знаю об этом, – храбро ответила она, чувствуя свою правоту в деле, о котором решила ходатайствовать. – И не только я ношу корзины с едой семьям рабочих, но и леди из больших домов…

Он стукнул кулаком по ручке кресла.

– Вы осмелились пополнять кладовые рабочих продуктами с моего стола? – прогремел он.

– А вас не беспокоит, что несчастные люди страдают от голода и холода? – воскликнула она.

– Ах! – притворился он удивленным, в его голосе зазвучал сарказм. – Ну наконец-то вы стали называть вещи своими именами. Этой зимой они страдают от голода и холода, чего я не отрицаю. А вот все предыдущие годы они вообще сидели без работы, которой только я смог их обеспечить, и умирали от голода. В этом году никто не умрет от голода при отсутствии работы, только разве при собственной глупости и бесхозяйственности. Если бы я мог себе позволить платить им больше, чего не могу, до тех пор пока не начну получать прибыль, я бы сделал это.

– К тому времени, когда вы начнете получать доход, строительство закончится, и рабочие более не потребуются. Вы за их счет набиваете себе карманы. У меня есть немного личных денег из тех, что добрая тетушка платила мне за работу экономкой в Ашфорде. И каждый пенни я отдам страждущим.

– Оставьте ваши деньги при себе. В противном случае они плавно перетекут в карманы хозяина «Бегущего зайца» или того мошенника, который открыл небольшую пивнушку в конце улицы.

Она холодно, недоверчиво посмотрела на него.

– Как подобное может произойти?

Он раздраженно откинулся на своем стуле.

– Раз вы не верите мне, Кейт, ожидайте меня завтра в холле в четверть шестого, и я покажу, что имею в виду.

– Я буду готова сопровождать вас. – Она собралась уходить, но его следующие слова заставили ее остановиться.

– И постарайтесь больше никогда не вмешиваться в мои дела, – он яростно направил на нее палец. – С меня хватит! Хватит, я сказал!

Женщина повернулась, горя желанием дать ему отпор.

– И с меня тоже хватит! Вы даже не пытаетесь скрыть, что я тяжелое бремя для вас!

Он вскочил со стула.

– Ваше обвинение несправедливо! Я всегда обращался с вами вежливо. Разве я не позволил вам оставаться под крышей нашего дома так долго, как вы сами того пожелаете?

– Но разве вы не хотели, чтобы я рано или поздно уехала?

Он так сильно стукнул кулаком по столу, что ручки подпрыгнули, а газетная страница с объявлением, которое разозлило его, слетела от сквозняка на пол.

– Нет! И не надо искажать мои слова! Жасси словно подменили с тех пор, как вы вернулись. Она по-прежнему нуждается в вас. Без такого друга и советчика один бог знает, по какому пути она бы пошла. Она сбежала бы с первым попавшимся на ее пути Томом, Диком или Гарри!

– И что? Это должно меня утешать, по-вашему? Что я преуспела в той роли, которую легко могла бы играть любая женщина в три раза старше меня? Я вечный шип у вас в боку!

– Черт бы вас побрал! Я никогда еще не встречал женщины, которая настолько сильно выводила бы меня из себя!

Они стояли лицом к лицу, напряженные и возбужденные бурной ссорой.

– Вы не только искажаете смысл моих слов, но еще и приписываете мне те слова, которых я не говорил! – продолжил он.

– Шип! – яростно повторила она.

– Как заставить вас замолчать?

Неожиданно он обхватил ее лицо ладонями и сильно прижался губами к ее губам, вложив в поцелуй весь свой гнев, раздражение и чувство глубокого разочарования. Этот поцелуй настолько отличался от нежного, страстного поцелуя в Винчестере, что она, глубоко возмущенная и разгневанная, уперлась руками ему в грудь и оттолкнула его. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, а потом она выскочила из комнаты и, стуча каблуками, побежала вниз по лестнице.