– Да, идите, займитесь тем, что вам по душе. – Лорд Боттон посмотрел им вслед и покачал головой: – Растения! – Его тон не оставлял сомнений в том, что он думал по этому поводу. – Пожалуй, я тоже пойду, перекинусь парой слов с леди Беатрис. Вы со мной, Данли? Леди Беа беседует с вашей очаровательной женой и дочерью.

– Лучше я займу разговором лорда Додсуорта. Что-то он выглядит совсем одиноким.

Лорд Боттон кивнул:

– Хорошая мысль. Спросите о его любимом способе.

– Меня не интересует хлыст... – Лорд Данли взглянул на Лиззи и закашлялся. – Я имел в виду, я не интересуюсь... Наверное, я присоединюсь к вам, лорд Боттон.

– Прекрасно. Если вы извините нас, Уэстбрук, леди Элизабет...

– Конечно. Не будем удерживать вас. – Лиззи посмотрела, как они пересекли двор замка, и перевела взгляд на Робби. У него был настороженный вид.

– Проводить тебя к твоей наставнице?

Лиззи набрала полную грудь воздуха, чтобы сказать ему, что отказывается от его услуг, но так и не вымолвила ни слова. В его глазах она увидела решимость и поняла, что независимо от сказанного ею он сделает то, что посчитает правильным. Это раздражало, вызывало досаду, но и подкупало тоже.

– Ты не боишься, что я могу узнать, о чем с такой горячностью говорил лорд Боттон?

У Робби запылали уши, но с лица не сходило упрямое выражение. Лиззи видела, что сейчас он не в том настроении, чтобы дразнить его. А она все еще не могла простить ему вчерашние наставления.

– Почему бы тебе не проводить меня к Мэг и Парксу? – Неожиданный порыв ветра едва не сорвал ее шляпку и всполошил слуг, которые бросились на защиту разложенных для пикника продуктов. Лиззи посмотрела на небо. Грозовые тучи надвигались все ближе. – Похоже, погода не собирается плясать под дудку Тинуэя.

– Эндрю, нужно сделать это сегодня же.

– Зачем? Мне это нравится, Фел. По-моему, в бильярдной я довел Уэстбрука до того, что он чуть не бросился на меня с кулаками. Вот это было бы зрелище. Невозмутимый лорд Уэстбрук так неожиданно теряет контроль над собой.

Фелисити не оценила восторга лорда Эндрю.

– Это не игра.

– А что же еще? Вся жизнь – игра.

– Ты что, не понимаешь? Все очень серьезно. Я целых четыре года охочусь за Уэстбруком. Устала уже. Пришло время решительных действий.

– О, Фел, как романтично.

– Оставь романтику для узколобых поэтов.

– Что? Ты не хочешь овладеть сердцем Уэстбрука, получать от него цветы?

Фелисити фыркнула.

– Зачем мне все это? Мне нужен титул и ежегодное содержание, другими словами, влияние и деньги, более высокое положение и состояние.

– Однако как ты корыстна!

– Как будто ты не такой же. Можно подумать, что ты согласился помочь мне дискредитировать леди Элизабет только из-за ее красивых глаз.

– Нет, но меня побуждает к этому не только презренный металл, но и предвкушение удовольствия от процесса, причем даже в большей степени, чем меркантильные соображения. Не думаю, что она будет смирно стоять в ожидании насилия. Она станет бороться. Будет злой и напуганной. Вот это наслаждение! И даже лучше, если мне придется после этого жениться на ней. Я смогу унижать ее всю оставшуюся жизнь. – Лорд Эндрю ухмыльнулся. – Я буду с удовольствием в открытую заигрывать на глазах этой суки с любовницами, а потом заставлять ее ублажать меня в постели, как и положено хорошей жене.

На какое-то мгновение Фелисити почувствовала угрызения совести, но проигнорировала это чувство, как приступ расстройства пищеварения.

– После того как уведешь леди Элизабет в любое место, кроме подземелья, можешь делать с ней все, что захочешь. Только смотри, чтобы Уэстбрук ничего не заподозрил.

– Это будет не так уж легко. Она, похоже, избегает моего общества.

– Что ж, придумай какой-нибудь ход, чтобы она откололась от группы.

– Уэстбрук наверняка постарается не упускать ее из виду. Если я просто уведу ее из-за стола, он, как сторожевой пес, тут же вцепится мне в глотку.

– Неужели у тебя не хватит ума обставить все хитрее?

– Дорогая, в данном случае не пройдет никакая хитрость.

– Не могу же я думать обо всем. – Фелисити спохватилась. Не хотелось раздражать Эндрю, поскольку без него весь план летел к черту. – У тебя есть предложения?

– Герцогиня могла бы оказаться полезной.

– Возможно. Хотя сегодня она какая-то рассеянная. – Фелисити пожала плечами. – Если повезет, после обеда начнется толчея, и тогда не будет особого труда выполнить задуманное. На большее надеяться не приходится. Нужно только, чтобы в этом нам немного повезло.

Порыв ветра едва не сорвал с нее шляпу. Фелисити схватилась за поля и посмотрела вверх.

– Надеюсь, погода не испортится. Если начнется дождь, все ринутся к экипажам, а тогда конец нашим планам.

Лиззи едва успела поймать подхваченную ветром салфетку, норовившую полететь через стол. Порывы ветра вносили особое волнение в атмосферу пикника.

– Леди Элизабет, вы не получали никаких известий из дома? – Миссис Ларсон прижала рукой край скатерти, готовый накрыть блюдо с булочками. – Ведь у герцогини вот-вот должны начаться роды, не так ли?

– Не совсем, впереди еще недели две.

– Но она нормально себя чувствует?

– Да, спасибо. Сара и в первый раз рожала без проблем, поэтому надеемся, что и сейчас тоже все обойдется. Хотя брат, конечно, тревожится.

Миссис Ларсон улыбнулась:

– Так оно и должно быть. Ведь герцогиня оказалась в этом положении по его вине, не так ли?

– Вы правы.

– Мне не посчастливилось иметь детей, но моя сестра, леди Иллингтон, часто говорила, что, когда она готовилась рожать, муж переживал намного больше ее. Он чувствовал свою ответственность, но ничем не мог помочь. Ему ничего не оставалось, как ждать и молиться, чтобы все прошло хорошо.

Лиззи рассмеялась:

– С моим братом то же самое, только он заставляет нервничать и всех тех, кто находится рядом. Он метался по кабинету, как зверь в клетке, до тех пор пока наша тетя, леди Глэдис, не впустила его в комнату Сары. Акушер протестовал, но Джеймс пригрозил, что повесит его, если тот не перестанет кричать и не приступит к своим обязанностям.

Миссис Ларсон рассмеялась, а Лиззи улыбнулась. Сейчас это казалось занятным, но тогда было не до смеха. Она никогда не видела Джеймса таким взволнованным. Он всегда был опорой в ее жизни. Даже когда их безумный кузен грозился убить Сару, он не выходил так из себя, как во время ее родов. Лиззи была рада, что на этот раз не будет присутствовать при этом.

Впрочем, беспокойство Джеймса можно было объяснить. Их мать умерла при родах. Джеймс боялся потерять Сару при таких же обстоятельствах.