мсье Жером и пристально взглянул на меня. – И потому для меня весьма интересно то, что здесь, в Новом Свете, русские вместе с французами уже воюют с британцами. Эх, как жаль, что ни в Париже, ни в Петербурге про это еще никто не знает.

– А вы уверены в этом? – спросил я.

– Нет, не уверен, – майор с сомнением покачал головой. – Хотя… Слухи порой распространяются быстрее молнии. Вполне возможно, что они уже пересекли Атлантический океан.

– Да, может быть, вы и правы, – ответил я, – но слухи остаются слухами. А серьезные люди, которые решают судьбы своих держав, предпочитают иметь дело не со слухами, а с точными сведениями.

– Вы правы, – кивнул майор. – Только мне почему-то кажется, что в Париже уже известно о том, что произошло в здешних краях. Только вот как решит наш король? Его величество не всегда самостоятельно принимает важные решения.

Мсье Габен огорченно взмахнул рукой и замолчал, о чем-то задумавшись.

Часть III. Глазомер, быстрота, натиск[96]

10 ноября 1755 года.

Атлантический океан. Борт корвета флота короля Людовика XV «Сен Бернар»

Пьер де Риго, маркиз де Водрёй де Каваньял, новоназначенный губернатор Новой Франции

Наконец-то на небе вновь появилось солнце после двух дней кромешного ада. Огромные, как собор Нотр-Дам, волны, сильнейшие ветра, дождь, идущий не только сверху, но и параллельно земле, то есть морю, и заливающий мою каюту сквозь щели в ставне…

В какой-то момент ветер неожиданно стих, и я сделал большую ошибку – открыл тяжелую створку, закрывавшую иллюминатор. Сияло солнце, истошно кричали чайки, дождя почти не было, и я подумал, что шторм кончился. Но тут снова неожиданно подул сильнейший ветер, и пол каюты затопило. Не знаю уж, каких усилий нам с моим верным слугой Сильвестром стоило захлопнуть ставню и закрыть задвижку… Потом мне рассказал капитан Дюмонт, что там, где было ясное небо, находился «глаз урагана» – самый его центр.

К счастью, наш корвет «Сен-Бернар», названный так в честь святого Бернарда Клервоского[97], с честью вышел из этого испытания, потеряв лишь одну из трех мачт. Но еще во время шторма мы оторвались от четырех фрегатов эскорта, сопровождавших нас. Где они, не знал никто, хотя мы надеялись, что и они сумели пережить этот страшный шторм, пришедший с юго-запада, и мы их непременно увидим если не по пути в Луисбург, то в самом этом порту – именно там было назначено место рандеву. Оттуда «Сен-Бернар» должен будет отправиться к устью Святого Лаврентия в сопровождении двух фрегатов, а потом – уже один – по реке в Квебек, в мой родной город – и родной город моей супруги, Жанны-Шарлотты де Флёри Дешамбо, ставшей маркизой де Водрёй-Каваньял.

Познакомился я с ней в Луизиане, куда меня его величество король Людовик XV назначил губернатором в далеком 1742 году. Она рано вышла замуж и рано овдовела, после чего весьма успешно занялась коммерцией – для дворянки в метрополии такое считается постыдным, но в колониях подобное было в порядке вещей. Несмотря на то, что она была старше меня на пятнадцать лет, я влюбился в нее с первого взгляда, и мы вскоре поженились. Хоть злые языки и утверждают, что я сделал это из-за ее денег, это не так – жалованья губернатора мне вполне хватало, чтобы жить и ни в чем себе не отказывать. Единственное, о чем я сожалею – так это то, что у нас не может быть детей, ведь уже тогда ей было пятьдесят девять лет…

Четыре года назад она поделилась со мной своей сокровенной мечтой – встретить свой семидесятый день рождения в метрополии. И годом спустя, после того как я передал все дела моему преемнику Луи Билуару, мы отправились в Гавр, а оттуда в Париж. К моей радости, Жанна-Шарлотта сразу же была принята при дворе, и если ее отношения с Марией Лещинской, супругой его величества, были достаточно доброжелательными, но не особенно близкими, то с мадам де Помпадур она очень быстро нашла общий язык.

Я же не большой любитель придворных интриг, и мне хотелось заняться хоть чем-то полезным, но все мои прошения к его величеству хоть и принимались благосклонно, но не приводили ни к какому результату. Но в один прекрасный апрельский день супруга мне сказала, что меня хочет видеть мадам де Помпадур. Я не знал, чего ожидать, но официальная фаворитка короля – хотя, как мне рассказала супруга, любовницей она уже не являлась – достаточно быстро взяла быка за рога:

– Маркиз, у меня к вам огромная просьба. Маркиз дю Кень хотел бы вернуться во Францию после многих лет жизни в Квебеке. Время сейчас сложное, вот-вот может разразиться очередная война, и там нужен человек, который не только хороший администратор – а вы себя блестяще проявили в Новом Орлеане, – но и знаком с местными реалиями. И именно вас я хотела бы порекомендовать его величеству на этот пост.

– Благодарю вас, мадам герцогиня![98] – это все, что я смог тогда из себя выдавить, а про себя подумал испуганно, что мне скажет на это Жанна-Шарлотта, которой жизнь во Франции очень даже нравилась.

– Не бойтесь, – улыбнулась фаворитка короля, которая по моему лицу поняла, о чем я думаю. – Моя подруга Жанна-Шарлотта считает, что вам здесь попросту скучно. Поверьте, работа в любом министерстве была бы не менее нудной, а более или менее интересные места все уже заняты. И да, ваша супруга согласна проследовать с вами в Новую Францию! А через пять-шесть лет вы с ней вернетесь в Париж, и я попробую подыскать вам что-нибудь поинтереснее в столице королевства.

Я низко поклонился и еще раз поблагодарил всесильную фаворитку, после чего отбыл домой. А через три дня меня вызвал к себе король и сделал мне то же самое предложение, и на сей раз я не раздумывал ни секунды. На вопрос, когда я смогу отбыть в Квебек, я ответил королю:

– Ваше величество, имело бы смысл сделать это как можно скорее. Ведь мне следует не только добраться до Квебека, но еще нужно будет принять дела у маркиза дю Кеня, чтобы маркиз мог вернуться во Францию в этом году. С сентября по ноябрь часто штормит, а в декабре залив Святого Лаврентия и одноименная река покрываются льдом.

– Маркиз, увы, сейчас не самое безопасное время. Мне доложили, что передвижения корпуса английского генерала Брэддока могут означать только одно – вот-вот начнется война в наших