А в результате она бы не потратила столько времени, рыская по тупикам.

Вместо этого она бы уже давно знала, что у некоторых голодных есть и третье состояние, помимо спокойствия и охоты. Они могут частично взаимодействовать с окружающим миром вокруг, повторяя свое поведение в последние часы или минуты, до того как они были инфицированы.

Женщина с коляской. Поющий человек с бумажником, полным фотографий. Тривиальные примеры, представляющие нечто знаменательное. Колдуэлл уверена, что она вплотную подобралась к беспрецедентному прорыву. Но эти образцы ей удастся исследовать только по возвращении в Маяк, где у нее будет микроскоп, хотя мысль уже формируется в голове, определяя, что именно ей нужно искать, когда она вернется и будет иметь все необходимое под рукой.

В том числе, конечно, и испытуемого номер один.

Мелани.

Сквозь сон Джустин почувствовала чью-то руку у себя на плече. Она в панике проснулась, решив, что это голодный напал на нее, но увидела Паркса, трясущего ее за плечо. И не только ее. Он будил всех, предлагая им поднять свои задницы и посмотреть в окно. Солнце уже взошло, и они могли спокойно оценить свое удручающее положение.

Голодные, которые преследовали их вчера, не разошлись. Они стоят в несколько рядов у забора, окружающего дом Уэйнрайта. Для них это непреодолимое препятствие.

Внизу зал полон тех, кто успел вчера проскочить внутрь. С верхней ступеньки можно наблюдать толпу изможденных, потрепанных монстров, стоящих плечом к плечу, как студенты, набившиеся в аудиторию на лекцию известного профессора.

Хотя они предпочли бы позавтракать им.

Напряженные и напуганные, четверо людей пытаются решить, как выбраться из дома. Убить всех голодных они не могут, это очевидно. Даже израсходовав все боеприпасы, брешь в такой толпе не пробить. К тому же звуки выстрелов привлекут новых голодных, и их положение лишь ухудшится.

Джустин была бы удивлена, если бы они всерьез рассматривали такой вариант.

– Может, бросить пару гранат, – предлагает она Парксу, – допустим, с крыши. Голодные ведь сбегутся на звук, верно? И когда у забора никого не останется, можно будет проскочить с противоположной стороны.

– Гранат нет, – Паркс разводит руками. – Те, что висели у меня на поясе, я потратил вчера на этой лестнице.

Галлахер открывает рот, закрывает его, но через секунду все же начинает говорить, указывая в сторону кухни:

– Может, сделать коктейли Молотова? Там есть несколько бутылок растительного масла.

– Я не верю, что от разбитых бутылок будет много шума, – кисло говорит доктор Колдуэлл.

– Его может быть достаточно, – задумчиво, но неуверенно говорит Паркс. – Но если получится сделать все тихо, то нам удалось бы сжечь часть ублюдков и расчистить себе путь.

– Только не тех, что стоят на первом этаже, – вовремя замечает Колдуэлл. – Мне не улыбается перспектива оказаться в ловушке в горящем здании.

– Плюс к тому, будет много дыма, – добавляет Джустин. – Даже очень много. Если юнкеры до сих пор ищут нас, мы окажем им большую услугу, выдав наше месторасположение.

– Значит, пустые бутылки? – говорит Галлахер. – Без масла. Отвлечем их звуком.

Паркс смотрит в окно. Ему даже необязательно говорить об этом. Расстояние от крыши до тротуара за забором около тридцати ярдов. Можно попробовать кинуть бутылку так далеко, но нужно будет вложиться в бросок всем телом, и да пребудут с тобой удача и попутный ветер. Если же чего-то одного не окажется, то разбившаяся внутри территории бутылка соберет еще большую толпу у главных ворот.

Та же история и с гранатами. От них, вероятно, было бы больше вреда, чем пользы.

Они ходят вперед и назад, не находя легкого или очевидного выхода. Они загнали себя в угол, позволив хищникам, которые не потеряют интерес и не разбредутся, окружить себя. Ожидание и все другие варианты не подходят.

Джустин идет в игровую комнату, чтобы проверить Мелани. Девочка уже проснулась и стоит у окна, но оборачивается на звук шагов. Возможно, она слышала их разговор в зале. Джустин пытается успокоить ее.

– Мы что-нибудь придумаем, – говорит она. – Из любой ситуации есть выход.

Мелани спокойно кивает.

– Я знаю, что делать, – говорит она.

* * *

Парксу идея не нравится, а Джустин она совсем не удивляет. А Колдуэлл вообще против.

Только Галлахер, кажется, одобряет ее, но показывает это лишь кивком – ему не хочется открыто выступать против мнения сержанта.

Они сидят в игровой комнате на четырех стульях, сдвинув их поближе. Создается иллюзия, что они разговаривают друг с другом, но на самом деле Колдуэлл погружена в свои мысли, Галлахер ничего не скажет, пока к нему не обратятся, а Паркс не слушает никого, кроме себя.

– Я не хочу снимать с нее наручники и отпускать, – говорит он, наверное, уже в третий раз.

– Почему, черт возьми? – восклицает Джустин. – Ты хотел отпустить ее два дня назад. Поводок и наручники позволили ей остаться с нами. Вот твой компромисс. Получается, что, с твоей точки зрения, мы ничего не теряем. Вообще ничего. Если она сделает то, о чем говорит, – мы выберемся отсюда. Если же убежит – наше положение никак не изменится.

Колдуэлл игнорирует эту речь и обращается непосредственно к Парксу:

– Мелани принадлежит мне. Моей программе. Если мы потеряем ее, это будет ваша вина.

Этого не следовало говорить. Парксу, кажется, не нравится, когда ему угрожают.

– Я четыре года обслуживал вашу программу, Док, – напоминает он ей. – Сегодня у меня выходной.

Колдуэлл начинает что-то говорить, но Паркс перебивает ее и спрашивает Джустин:

– Если мы позволим Мелани уйти, зачем ей возвращаться?

– Хотела бы я знать ответ, – говорит Джустин. – Честно говоря, для меня это загадка. Но она говорит, что вернется, и я ей верю. Может быть, потому, что она никого и ничего не знает, кроме нас.

Может быть, потому, что она имеет влияние на меня, а любовь слепа, какой и должна быть.

– Я хочу поговорить с ней, – говорит Паркс. – Приведи ее.

Все еще на поводке, в наручниках и кожаном наморднике, она подходит к Парксу, как вождь дикого племени, даже попав в плен не теряющий собственного достоинства. Джустин внезапно видит, насколько девочка изменилась. Попав в реальный мир, ее захлестнула информация, которую мозг с невероятной и пугающей скоростью проанализировал. Джустин вспоминает старую картину. Когда ты в последний раз видел своего отца? Потому что Мелани стоит точно так же, как малыш на той картине. Хотя для нее это совершенно бессмысленный вопрос.

– Ты думаешь, что можешь это сделать? – спрашивает вместо этого Паркс. – То, что ты сказала мисс Джустин. Ты думаешь, что осилишь?