Я постучалась и вошла.

При моём появлении Суровый замолчал.

— Добрый вечер. Я хотела вернуть вам это.

Суровый двумя пальцами приподнял крышку коробочки и покачал головой:

— Не сейчас, Настя. Я занят.

— Но вы же сами говорили…

— Говорил. И вижу, что они в целости и сохранности. Можешь идти к себе. И если переживаешь за сохранность украшений, знай, что дом находится под надёжной охраной, а в его стенах нет воришек.

Я кивнула, не решаясь уйти. Жадно смотрела на мужчину, соскучившись по нему за несколько дней, что не виделась с ним.

— Я занят, Настя.

— Хорошо. Я просто хотела сказать спасибо.

— Не стоит. Лучше отдохни, занятия плаванием в начале отнимают много сил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я согласно кивнула и, взяв коробочку с украшениями, пошла к двери.

— Постой, — остановил меня Суровый. — Как самочувствие?

— Я чувствую себя хорошо.

— Работа не слишком утомляет тебя?

— Нет-нет! Всё просто отлично! — поспешила заверить мужчину, пока ему не пришло в голову запретить мне ходить на работу.

Я отправилась к себе и, утомлённая событиями дня, быстро уснула. Но посреди ночи меня разбудили громкие голоса…

Кажется, говорили двое мужчин. Их голоса звучали вдалеке и слов было не разобрать. Но я сразу же поняла, что говорит Суровый — узнала тембр его голоса, от которого внутри всё звенело, и был кто-то ещё.

Сон уже покинул моё тело и, поворачавшись немного с боку на бок, я встала и осторожно вышла из комнаты.

Гость Сурового приехал довольно поздно. Мне стало интересно, кто бы это мог быть.

Впервые за то время, что я жила здесь, дом Сурового посещали гости.

Судя по звукам, мужчины сидели в гостиной у камина. Я подошла максимально близко, чтобы услышать разговор и остаться незамеченной. С моей позиции была видна часть комнаты и я смогла увидеть гостя Сурового.

Ему было больше тридцати, высокий, очень мускулистый. Я бы даже сказала, чересчур массивный, видимо, сильно увлекающийся силовыми упражнениями.

Я была удивлена, как только белая рубашка не треснула на его теле. Ведь я ожидала, что она вот-вот разойдётся по швам, как только мужчина производил движения.

Разговор длился вот уже некоторое время и мужчины обсуждали знакомую им тему, в которую я попыталась вникнуть.

— Не прижмут? — поинтересовался гость Сурового. — Он может нажать на немцев через своего человека и те откажут нам в сотрудничестве.

— Непростое время. Но не худшее.

— Да уж! По сравнению с той жопой, что творилась несколько лет назад, сейчас у нас прямо-таки рай! — усмехнулся мужчина и размял шею до хруста в позвонках. — Значит, Рашидов не унимается.

Это имя я уже слышала. Марат Рашидов! Именно он подошёл в ресторане и напугал меня.

— Не унимается. Некоторое время от него не было новостей. Он как будто притих, и я решил, что он отпустил ситуацию, — задумчиво произнёс Суровый.

В его голосе звучала какая-то усталость. Мне захотелось просто обнять его в этот момент. Но я хорошо понимала, что со мной он не был таким. Не показывал чувства и держал оборону.

Значит, мужчине, сидящему в гостиной, Суровый доверял. Я пристальнее пригляделась к гостю, стараясь не пугаться его массивному телосложению. Лицо было грубое, сложенное из резких линий. Впечатление усиливала борода, не длинная, но всё же густая. А ещё его руки, виднеющиеся из-под рукавов рубашки, закатанных до самых локтей… Эти руки производили впечатление и пугали до дрожи. Такими руками можно было с лёгкостью согнуть железный прут толщиной с палец!

— Как никак, но Дина была его дочерью. Ты и я, мы оба знаем, что в трагической гибели Дины была виновата только она сама. Наркота кого хочешь в гроб сведёт. Но этой сопливой, капризной дуре хватило ума растрепать о ваших отношениях папочке, а потом…

— Да уж, не напоминай.

— Ты узнал о наркоте и разорвал с ней, она орала о том, какой ты скот, на весь мир, нажралась таблеток и села за руль. Тачку на трассе занесло на обочину…

— Рус, прекрати.

Но гость словно никого не слышал, продолжая рассказывать:

— Никому не пожелаю такой смерти, как у неё, сгореть в машине, до приезда пожарных и скорой. Но знаешь, она бы не выжила. В любом случае.

— Хватит, а? — потребовал Суровый и только после этих слов гость замолчал. Но впрочем ненадолго. — Значит, Рашидов пытается укусить тебя. Лишить бизнеса.

— Ну, это ты загнул. Лишить бизнеса… Нет, силёнок не хватит. Но нервы потрепать сможет.

— Ты не задумывался о том, чтобы просто убрать его?

— Я не избавляюсь от людей без веских причин.

— Его попытки ужалить тебя не являются веской причиной?

— Нет. Ничего серьёзного. Да он и сам прекрасно знает, что терпение у меня не железное. Он ходит по грани, но пока не оступается.

— Ясно…

Судя по звукам, мужчины налили себе выпить, дрова затрещали громче, чем до этого.

— С Рашидовым всё ясно. Пусть живёт, старый хрен. А что насчёт предложения Алиева?

— Брак с его дочкой?

— Именно о нём я и спрашиваю…

После слов о браке я чуть зашаталась и оперлась ладонью о стену, чтобы не упасть. Сердце начало биться с трудом, через раз, и я едва могла дышать. Острая боль пронзила меня насквозь. Почему я так болезненно отреагировала на слова мужчины? Неужели я испытываю к нему чувства?!

— Пока не решил.

— Думай быстрее, Суровый. Алиев предлагает выгодные условия сотрудничества. К тому же его дочка — красотка и даже невинна. Отец хвалится этим всюду. Брак с дочерью Алиева усилит твои позиции. Откажешь ему, он может обидеться. Смертельно обидеться. Наживать ещё одного врага тебе ни к чему.

— Я не могу так просто согласиться на брак с дочерью Алиева и сотрудничество с ним. Есть разные обстоятельства.