— Не смущайся. Выбирай.

Я перевела взгляд на украшения, но не могла определиться. Ко всему прочему, мне было просто страшно надевать такие дорогие серьги или кольца, камни в которых были настоящими, неподдельным. Вдруг потеряю?

— Я помогу тебе выбрать. Закрой глаза.

Я повиновалась словам Сурового. На миг мне показалось, что он приблизился почти вплотную, так горячо и влажно пронеслось по шее его свежее дыхание.

Но потом на шею лёг прохладный металл, заставив меня замереть без единого движения.

— Твои серьги я сниму…

Снова его умопомрачительный, низкий, хриплый голос так близко, так обжигающе, что тело покрылось волной жара и начало приливать горячим в самом низу живота.

Крупные пальцы Сурового аккуратно и быстро отстегнули застёжку серебряных серёжек-гвоздиков, продетых в мочки моих ушей.

— Только не выбрасывайте их, пожалуйста. Это подарок моей мамы. Он дорог мне, как память.

— И в мыслях не было.

Суровый продел в уши серьги и провёл пальцами от плеч до самых запястий.

— Я бы украсил твои пальчики ещё и кольцом. Но опасаюсь, что ты будешь больше переживать за то, что надето на тебе.

Суровый обвил рукой мою талию и заставил сделать несколько шагов в сторону.

— Открой глаза.

Я распахнула глаза и не нашлась, что сказать, разглядывая своё отражение в зеркале. Девушка в отражении была одета строго, но ей невероятно шло, а какой красивый кулон с большим камнем в виде синего сердца.

— Сапфир. Под цвет твоих глаз, — прокомментрировал Суровый. — Тебе к лицу.

Он отошёл на пару метров и мне стало намного легче дышать.

— Можешь приступать к работе, Настя.

— Да…

Я провела пальцами по серьгам, идущим в комплекте с ожерельем. Такой невероятной красоты я ещё никогда не видела!

— Если это витрина… то я должна буду после окончания работы отдать вам украшения?

— Умница. Всё так, — похвалил Суровый. — Я могу сделать исключение. Если нравятся, можешь носить их.

— Нет-нет! Это слишком! Я спрашиваю лишь для того, чтобы уточнить, кому возвращать украшения.

— Лично мне. Всегда.

— Если вас не будет в офисе на работе в это время? — засомневалась я, понимая, что Суровый не сидит в этом кабинете днями напролёт, а занимается и другими важными делами.

— Не имеет значения. Эти украшения из моей личной коллекции. Ты отдаёшь их всегда только мне и никому другому. Если не застанешь меня в офисе в этот момент, что ж… придётся тебе носить их до нашей встречи, — закончил с едва заметной улыбкой, не сводя с моего лица пристального взгляда.

Я тяжело сглотнула, отгоняя непрошеные, жаркие мысли. Они словно нарочно лезли в голову, к месту и ни к месту. Я скользнула взглядом по красиво очерченному, сильному лицу мужчины, по его чёрным, густым бровям и жёстким волосам, сейчас немного взлохмаченным.

Мне захотелось поправить его всегда идеальную причёску и просто запустить пальцы в его волосы.

Наверное, тогда мы бы оказались очень близко, лицом к лицу. Я опустилась взглядом на его губы и испытала сильный жар во рту, как будто полдня провела без воды.

Провела языком по нижней губе и почти сразу же заметила, как взгляд Сурового потемнел, переместившись туда, где кончик моего языка скользил по губы.

— Пожалуй, я пойду, — пробормотала и пошла к двери на ватных ногах, с гудящей головой и полыхающим лицом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Настя, — позвал меня Суровый.

Я обернулась. Он смахнул со стола мои серебряные серёжки и положил в карман брюк, хлопнув по нему широкой ладонью.

— Я сохраню их, — пообещал с едва заметной улыбкой.

Поблагодарив его, я выскользнула из кабинета, и прислонилась спиной к двери, считая удары сердца и… шаги Сурового за дверью.

Он ходил из угла в угол и моё сердце билось в том же ритме, в каком звучали его энергичные, быстрые шаги.

Суровый недолго пробыл в офисе, он покинул его почти сразу же. Занятая инструктажем Елены, я едва заметила, как он вышел из ювелирного магазина.

Из рассказа Елены я узнала о том, как обычно раскладывают украшения. Оказывается, их раскладывали не просто ради красоты, но по месту украшений в палете можно было прикинуть примерно его стоимость, даже если не прикреплена бирка с ценой. От обилия информации немного гудела голова, но я не хотела подводить Сурового, оказавшего мне доверие.

— Главная здесь я. Остальные девочки меняются по сменам. Если возникнут проблемы, смело обращайся ко мне, я всегда решаю проблемы с вредными или особо заносчивыми клиентами. Ну и постоянные, само собой. Есть те, кто предпочитает работать только со мной, и отказывается от услуг других продавцов. Таких немного, и их девочки знают в лицо, — объясняла Елена. — Проводить операции по приёму банковских карточек я научу тебя позднее. В основном, расплачиваются безналом, наличкой — реже. Но бывает. В таком случае надо будет проверить все купюры внимательно, но быстро. Клиенты не любят ждать… О, как раз один из моих постоянных клиентов. У него три любовницы и одна жена, которых нужно баловать. Бывает здесь два, а то и три раза в месяц. Побольше бы таких! Без комиссионных никогда не останусь! — шепнула Елена и грациозно уплыла навстречу мужчине лет пятидесяти.

Вторую девушку звали Оксана. Пока Елена раскладывала кольца с бриллиантами перед клиентом, я слушала, как Оксана рассказывает мне о товаре, стараясь запомнить.

— Ты спишь с нашим шефом?

Вопрос Оксаны прозвучал, как гром среди ясного неба. Я нахмурилась и спросила:

— С чего ты взяла?

— Он лично сказал, что появится новая сотрудница и заказал форму до того, как ты прошла испытательный срок. Так ещё ни разу не было. Вывод напрашивается сам по себе. Ты спишь с нашим боссом. И как он тебе? — понизила голос Оксана, а её глаза загорелись жарким огоньком нездорового интереса.

— Я не сплю с Суровым.

— С кем? Хм… Мы его здесь так не зовём. Только этот шкаф… лысый, Заур, кажется, так к боссу обращается.