Сколько времени прошло с момента, как она очнулась, Ольга не могла понять. К ней никто не заходил, ей не приносили ни воды, ни пищи. Если бы не звуки за стеной, где явно были люди, блеяли овцы и лаяли собаки, можно было бы подумать, что она уже умерла и находится в преддверии ада, ожидая решения своей участи. Очень хотелось пить. Перед жаждой даже голод отступил на второй план. От отчаяния спасало лишь безумное желание выжить. Ольга клялась себе, что больше никогда и никуда не выедет за пределы Питера, что все свое свободное время будет проводить рядом с сыном и бабушкой, что простит всех, ее обидевших, и больше ни на кого не будет держать зла. Наверное, после подобных мыслей в душе должен был наступить покой, но ей отчего-то не становилось легче.

И вдруг, заскрипев петлями, открылась дверь. От яркого света Ольга зажмурила глаза и в ту же секунду ощутила звериный запах, исходящий от немытого человеческого тела. Молодой чеченец пружинистой походкой подошел к ней и, ничего не говоря, рывком поднял ее с пола.

– Пить хочешь? – спросил он без акцента, внимательно разглядывая ее.

Ольга невольно поежилась, осознавая, насколько мало закрывает ее тело цветная маечка на бретельках и короткие шорты. Хриплым голосом ответила:

– Хочу. Очень.

– Пей. – Он протянул металлическую армейскую флягу, отстегнув ее от пояса и отвинтив крышку.

Жадно глотая холодную воду, Ольга старалась не замечать оценивающего взгляда мужчины, в глазах которого интерес сменялся похотью.

Сделав последний глоток и протянув ему пустую фляжку, она поспешно сказала:

– Я журналистка из Питера, меня будут искать. Спасибо за воду. – И перевела дыхание, надеясь, что построила свою речь в правильном порядке.

– Журналистка, говоришь? – Парень недобро зыркнул глазами. – Ну, ну…

Он неохотно развернулся и вышел, плотно закрыв дверь.

Снова потянулись бесконечные минуты ожидания, становилось тоскливо до жути. Ощущение жажды вернулось с новой силой. Ольга сидела, забившись в угол, и тихо скулила от отчаяния. Она совсем не была уверена, что ее кинутся искать почти сразу. Бабушке она правды не сказала, с попутчиками по купе не откровенничала, а в редакции ее звонка ждут лишь утром следующего дня. Конечно, есть надежда, что в вагоне все-таки обратят внимание на ее отсутствие, особенно когда поезд дойдет до конечной остановки. Но беда в том, что сумочку с документами и деньгами она взяла с собой, когда побежала за водой, и куда все это делось, оставалось неясным, особенно же настораживало, что бандит сделал вид, что услышал о ее профессии впервые.

За стеной раздались мужские голоса. Двое о чем-то спорили на своем языке. Неожиданно они перешли на русский, и Ольга ужаснулась, потому что речь шла о ней.

– А я сказал, ты ее не тронешь, пока наверху не решат, что с ней делать дальше. Если за нее нельзя будет взять деньги, Рашид ее и так нам отдаст.

Этот голос принадлежал немолодому мужчине, с ним не соглашался тот, который дал Ольге напиться.

– От этой русской шлюхи не убудет, я не пойму, почему ты меня к ней не пускаешь. Ну хочешь, ты будешь первым, мне все равно.

– Я сказал – нет! – Старший злился, это было слышно по тому, как гневно звенел его голос. – Ты нарушаешь приказ. Сказано – ждать распоряжений командира.

Мужчины снова заговорили на родном языке. Судя по интонации, оба были очень недовольны друг другом.

Потом Ольга пыталась вспомнить, что же с ней происходило после того, как она услышала этот разговор. Она словно провалилась в небытие. Наверное, в тот момент она так хотела умереть легко и быстро, что организм пошел ей навстречу и просто отключился. Возможно, она просто заснула.

Очнулась от притока свежего холодного воздуха. Дверь сарая была открыта. На небе светились неправдоподобно яркие крупные звезды. Темнота не была прозрачно-легкой, как в Питере, она была вязкой и абсолютно черной. В проеме двери угадывался мужской силуэт. Задохнувшись в первое мгновение от свежести, хлынувшей на нее, Ольга ощутила, как резко запахло зверем, диким и безумным. И этот зверь двигался на нее. Молодой бандит, напившись к ночи, решил все же ослушаться своего старшего товарища. Всматриваясь в темноту, стараясь разглядеть его лицо, Ольга поняла, что спасения нет, и собралась защищаться до последнего. «Как же нелепо заканчивается моя жизнь!» – промелькнуло в голове, когда вонючее чудовище с диким рыком навалилось на нее. Ольга извивалась и кричала, царапалась и кусалась, но все было бесполезно. Казалось, ее сопротивление прибавляло ему силы. Он рвал ее одежду одной рукой, а второй бил наотмашь по лицу. Рот был полон крови, это мешало дышать. Ольга захлебывалась и больше не могла вытолкнуть крик наружу. Кошмарный миг приближался. Ольга чувствовала, как навалившийся на нее возится со штанами. «Лучше убей меня!» – хотела она крикнуть в отчаянии, и в этот момент раздался выстрел. Враз отяжелевшее тело дернулось и замерло, уткнувшись вонючим слюнявым ртом ей в ухо. Ольга пошевелила головой, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Не получалось. Тогда она начала сглатывать кровь, которая продолжала наполнять разбитый рот. Кто-то одним рывком сбросил с нее тело убитого бандита и поднял ее на ноги. Она трясла головой и ничего не видела, потому что перед глазами мелькали красные всполохи. На плечи ей набросили что-то прохладное и шелковое, во что она инстинктивно завернулась. Знакомый голос с легким смешком произнес:

– Ну хоть на этот раз я успел, Русанова.

И то, что этот голос никак не мог звучать в подобном месте, то, что человек, обладавший им, был ей близок и дорог, испугало ее и обрадовало, и, как ни странно, лишило последних сил. Она покачнулась, хватая слабыми руками воздух, и произнесла:

– Рашид, ты? О, господи…

– Скорее уж, салам алейкум, Оленька.

Сильные руки подхватили ее, не дав упасть на землю. В глазах окончательно потемнело, в голове сильно загудело, и Ольга потеряла сознание.

Очнулась она в полутемной прохладной комнате, на жесткой постели, покрытой тугонатянутой накрахмаленной простыней. Пошевелив тяжелой головой, Ольга попыталась подняться, но ее тут же придержала смуглая женская рука.

– Нельзя резко вставать, полежите еще, вам недавно укол сделали. Я сейчас попить принесу.

Женщина в темной одежде отделилась от кровати и выскользнула в узкую дверь.

Ольга с трудом огляделась. Помещение было обставлено очень скудно и походило на больничную палату, оборудованную в обычном доме. В углу стояла стойка для крепления капельницы, и Ольга с испугом посмотрела на свои руки. Следов проколов не было. Она вздохнула с облегчением. Сколько же прошло времени с того момента, как ее похитили? Три дня? Неделя? Месяц?

В комнату вошла женщина, державшая в руках вполне современный стеклянный кувшин с зеленой пластмассовой крышкой.

– Здесь свежее холодное молоко, пейте маленькими глоточками.

Она налила молоко в фарфоровую чашку, стоявшую на тумбочке.