На одной из камер я увидел столпотворение роботов в коридоре. Это были пострадавшие вчера жители, до которых пока еще не дошла очередь на ремонт. Огнестрельные ранения, поломки конечностей, а вот у этого робота от тряски голова отвалилась. В очереди я заметил одного зубана, которому выстрелом повредили глаза. Он сидел со слепым потухшим взглядом в уголке и шипел на всех проходящих мимо. Мне его стало жалко.

— Этого в лабораторию ко мне, — приказал я работникам цеха. — И принесите туда набор инструментов.

* * *

Я подхватил монстрика подмышки и посадил его на верстак. Шипение сразу прекратилось.

— Тихо, тихо. Не дергайся. Сейчас мы тебя починим.

Услышав мой голос, зубан успокоился и замер. Даже щелкать своими жуткими челюстями перестал. Только латунные уши подрагивали, пытаясь уловить окружающие звуки. Я разглядывал повреждения механизма. Так. Пуля прошла по касательной, задев оба глаза. Оба элемента безнадежно испорчены. Я взял инструменты и аккуратно вынул обломки из его железной головы. Открыл список деталей, что сейчас находился на складах. Пошел по списку. Вот зараза. Провозившись минут пять, я понял, что ничего, похожего на глаза автоматона, в наличии не было. Придется из подручных делать. Так, что у нас подойдет для этого?

Перебирая мелочевку, я увидел пару отличных акустических механизмов производства «Механической Кузницы города Райнбургъ». Неожиданная тонкость отделки и прекрасное качество. Эх. Вот если бы у этого зубана слух был поврежден. Тогда бы здорово пригодилось. Мой подопечный слепо водил головой из стороны в сторону, пытаясь хотя бы расслышать, что происходит.

Тут мне в голову пришла одна очень бредовая мысль, но я решил довериться интуиции и попробовать. Я взял со склада эти акустические механизмы. Погладил малыша и отключил его. Потом разложил вокруг инструменты и начал работать. Аккуратно снял блоки, отвечающие за зрение и слух. Новые блоки акустики были больше по размеру, но вместо четырех старых вполне помещались два новых блока. Нужно было только зафиксировать их и вырезать подходящие заплатки на глазницы. Потом снял стандартные ушки и поставил вместо них два небольших медных веера. Предварительно изменив их форму для большей проводимости звука. Пришлось повозится с поворотным механизмом новых ушных модулей. Потом настала пора сопряжения всех новинок с базовым механизмом.

Теперь мой железный малыш стал обладателем двух огромных, складных ушей и сверхчувствительного эхолокатора. После активации зубан некоторое время крутил головой, подстраиваясь под новое мировосприятие. Потом прошелся по столу из стороны в сторону. Уселся в центре стола и «уставился» на меня. Наверное, от новых ощущений у него открылась пасть, которую он с щелчком захлопнул назад. Не знаю, что он в этот момент чувствовал, но он крайне оживился, что–то протявкал, спрыгнул со стола и стал очень быстро носится по полу и стенам, громко щелкая челюстями. Самое интересное, он ни разу ничего не задел и ни во что не врезался.

Создана новая модификация: Зубан (ночной)

— Хватит скакать как кенгуру на стероидах, — сказал я. — Иди сюда.

Ушастый зубан сразу послушался и уже спокойнее вернулся ко мне и забрался на верстак.

— Сейчас, подожди, я металлом закрою механизм, чтоб не повредили случайно. Может тебе свистульку поставить, чтобы не надо было щелкать для эхолокации?

Я возился, аккуратно припаивая железную пластинку ему на лицо.

— Дукс… — прошептали у меня за спиной.

— О, явился злодей, — сказал я, не оборачиваясь и продолжая чинить зубана.

— М–м–м, злодей… не совсем точное сравнение, дукс. Мы — крадущийся в ночи стилет.

— Скорее обломок зеркала. Но я тебя понял. Ты не любишь, когда вокруг много свидетелей и суеты. Слушай, такой вопрос: я вот тут подумал, а не мог бы ты поймать для меня Бруно Маршана? А то вся эта гонка меня порядком нервирует.

— Дуксу нужно его тело? Бездыханное, с перер–р–резанным гор–р–рлом и выпитой энергией?

— Нет. Живым и связанным.

— Увы, дукс. Это не по договор–р–ру. Но если дукс решит, что он устал бегать за своим куском мяса. Если он р–р–решит, что быть большим и сильным — это интер–р–реснее, мы с удовольствием завер–р–ршим существование стар–р–рой мясной оболочки с хитрецом Бр–р–руно внур–р–ри.

Зубан распушил свои уши и внимательно слушал Хинтера, даже не думая отворачиваться. Я не очень удачно надавил на паяльник, тот соскочил и ударил зубана по лапке. Раздалось возмущенное верещание.

— Кто здесь?! — зашипел Хинтер. Голос его был по–настоящему испуганный, я очень удивился и обернулся. Хинтер под моим взглядом съежился и метнулся в темноту. Звякнуло стекло, охотник сбежал. Нервный какой.

* * *

— Что там, Рохля?

— Не знаю, ваше добрейшество. Какой–то комитет по встрече?

Мы, замедляясь, приближались к десятку солдат в черной униформе, перегородивших тракт. Я посмотрел по сторонам. Справа холмы, переходящие в горные кряжи, слева вдоль дороги — обрыв с небольшой речкой внизу. Обойти этот импровизированный блокпост не было нормальной возможности. Я попросил подзорную трубу Бисто и разглядел, как из сарая рядом с дорогой выходит имперский офицер в красивой шапке. Он бесстрашно встал перед солдатами, повернулся в нашу сторону и поднял руку. Это приказ остановиться?

— Рулевой, тормози перед ними. Узнаем, чего хотят.

Бисто с сомнением разглядывал несколько деревянных лачуг недалеко от дороги.

— Ух ты! Имперцы! — раздался заинтересованный голос рядом со мной.

Я обернулся и опять увидел Кикичуса.

— Ты что здесь делаешь? Ты же ушел с фабрики, — я помахал своей тонкой рукой, показывая куда надо идти чужому игроку.

— Не. У вас тут интереснее. И вообще, я пока тут помогаю, у меня механика и инженерия качаются по полной. Таким ходом я за неделю умения до капа набью.

— Охрана! Выкиньте его с… — начал говорить я.

— Полный назад! — проревел Бисто, дергая рычаг сирены.

Бок пронзила острая боль. Еще раз и еще. Забыв о госте, я рванул к обзорному окну. Из развалюх справа от дороги к фабрике тянулись две огромные цепи, заканчивающиеся большими гарпунами, засевшими в моих стенах. Имперские солдаты разбегались и прятались. Спереди из–за набросанных мешков с песком выкатывались пушки. Засада!

— Беру управление на себя! Всем вооружиться и приготовиться к маневрам! Защищайтесь! — проревел я в громкоговорители. Я побежал назад. Точнее попытался. Цепи натянулись, скрипели, но держали крепко. Из ближайшего сарая вылетел еще один огромный гарпун с цепью. Был бы я человеком, корчился бы уже от адской боли. Из окон фабрики высунулись роботы и открыли стрельбу. Им тут же ответили солдаты с окружающих холмов. Загрохотали пушки, одна из передних ног подвернулась. Я перестал тянуть цепи назад и рванулся к домикам, откуда меня гарпунили. Вокруг гремели выстрелы. Я ухватил одну из цепей манипуляторами и дернул ее, пытаясь вырвать. Бревна барака разметало во все стороны, пушкой смело несколько автоматонов в сторону, но сама цепь оказалась плотно зафиксирована на чем–то вкопанном в землю. Давай, сволочь! Я натянул цепь до предела своих сил. Наконец цепь не выдержала, и с протяжным звоном звенья лопнули. Так, еще две осталось. Я оглянулся. Вдалеке на пригорке я увидел знакомую фигуру. Это я? В смысле Бруно! Он стоял и смотрел в мою сторону в подзорную трубу. Вот же гад! Это его рук дело! Решил похоронить нас тут!