Да вы понимаете, что вы не какой-то Шерлок Холмс или Пинкертон? Вы – Дорн! И возможно даже особенный Дорн! Я думал, я такой один, а нас, может быть, двое? Если бы не эта надежда, вас уже не было бы на свете. Вас прикончили бы в туннеле парижского метро!

Опять молчите. Хорошо. Давайте я расскажу вам не про себя, а про нас. Про Дорнов.

Сначала я занялся историей своего рода от скуки. Это было время, когда мой порт-саидский бизнес полностью наладился, дело шло само собой, у меня появилось много свободного времени. Я развлекался тем, что путешествовал по арабскому Востоку, изучал этот удивительный мир, колыбель оксидентальной цивилизации. Ну и, конечно, не мог не заинтересоваться историей средневекового ордена ассасинов, могущественной тайной организации, у которой можно было позаимствовать очень многое для моего собственного бизнеса – я имею в виду нелегальный сектор деятельности. Степень верности и управляемости персонала у ассасинов была такая, какая не снилась никаким т-триадам или вашим ниндзя.

Вы слышали об имаме Хасане ибн Ас-Саббахе? Если что-то и знаете, то наверняка немногое. А это самый великий деятель всей истории. Я считаю его своим учителем. Он составил идеальную формулу управления миром, которая держится на двух элементах: информации и страхе. Больше ничего не нужно – ни огромной армии, ни чиновничьего аппарата, ни попов, ни колоссальных расходов. Тот, кто больше всех знает и кто умеет вселять м-мистический ужас, всегда будет на вершине горы. Любопытно, что титул Саббаха был почти такой же, как у главы моей китайской триады: «Старейшина Горы». Это уж мой личный вклад и мое великое открытие, что истинное обиталище наивысшей власти не гора, которая у всех на виду, а подземелье, яма, куда не может заглянуть никто. По-настоящему страшно только невидимое.

У Саббаха было собственное государство, очень небольшое, запрятанное в глухой горной местности. Оттуда, из неприступной крепости Аламут, Имам правил всем миром (а в ту эпоху мир, которым имело смысл править, ограничивался арабским Востоком – немусульмане за людей не считались).

Саббах наводнил сопредельные земли лазутчиками, они выведывали все тайны. Эти шпионы были бесстрашны и вездесущи. Их искусство представлялось колдовским. Не существовало секретов, которых не знал бы Саббах.

Он не воевал с государствами, он воевал с г-государями. Всякий монарх, губернатор, князь, феодал-крестоносец, вызвавший неудовольствие Старца Горы (его называли и так), истреблялся. Ничто не могло спасти приговоренного.

Для этого, кроме лазутчиков, у Саббаха были искуснейшие в мире убийцы, ассасины. Они умели прикидываться кем угодно, проникать в любую твердыню, владели всеми способами и инструментами убийства, а главное были абсолютно бесстрашны. Обычно, совершив дело, они даже не пытались скрыться. Принимали истязания и смерть молча, с блаженной улыбкой. Это внушало еще больший ужас.

На стене крепости Аламут сияла табличка, на ней высекали имена больших людей, умерщвленных ассасинами: султанов, королей, герцогов, полководцев. Рассказывают, что это был список из нескольких сотен имен.

Старец сидел на своей горе, словно паук, и каждый владыка чувствовал себя мухой, которая обязана слушаться, когда от паука поступает сигнал, – иначе смерть.

Тут, конечно, интереснее всего с-система, которая позволила одному человеку собрать в своих руках такую власть. Я подробно изучил кратологию, науку власти Хасана ибн Ас-Саббаха, потому что намеревался взять ее на вооружение и довести до совершенства с учетом современных д-достижений. Кое-что оказалось выдумкой, но многое, считавшееся легендой, подтвердилось, а некоторые приемы и фокусы я обнаружил сам, наняв специалистов по древним летописям и шифрам.

Страх смерти как рычаг контроля предназначался для внешнего использования. Для чужих. Для своих, посвященных, стимулятор был противоположный: отсутствие страха перед смертью. И нечто даже большее – смертепоклонство.

Саббах создал общество, в котором повседневная жизнь была лишена всяких радостей и соблазнов. Она состояла только из тягот: трудного учения, постоянных испытаний, невкусной пищи и полного отсутствия любви. Красота з-запрещалась и изгонялась. Удовольствия тоже. Всего этого просто не существовало, это был харам, грех. Богатство не имело смысла, оно ничего не давало. Но фидаины – так звали рядовых воинов – знали, что есть и другое, райское существование, полное неизъяснимых наслаждений. Потому что каждый из них однажды побывал в раю. Одурманенный опиумом молодой мужчина оказывался в сказочном ч-чертоге, где его ласкали ослепительные красавицы, а столы ломились от изысканных лакомств. Потом фидаин приходил в себя, вновь оказавшись в убогой келье. Но теперь он знал: смерть человека, который честно и до конца выполнил свой долг, открывает двери в рай. Навечно. И смерть воспринималась как заветная награда. Нужно было только исполнить полученный приказ.

Красиво и гениально, правда?

Попасть в фидаины было очень непросто. Принимали только сирот, ибо у ассасина не может быть личных привязанностей. Соискатели проходили проверку и экзамены, так что из ста человек в число избранных попадали всего пятеро: самые сильные, храбрые, сметливые и целеустремленные. Они становились учениками, причем каждого готовили, выражаясь современным языком, по индивидуальной п-программе, приноравливаясь к способностям. Тех, кто оказывался недостаточно хорош, не выгоняли, а убивали.

Абсолютная безжалостность, нулевая сентиментальность – непременное условие правильного функционирования этой системы. Известно, что Старец, не дрогнув, пронзил кинжалом собственного сына, который не в точности выполнил полученный приказ. Перешагнул через труп и, как ни в чем не бывало, отправился на конную прогулку.

Всю эту методологию использую при подготовке персонала и я. Но я обогатил арабскую науку китайской. Офицеры моего войска, как и у ассасинов, называются «рафиками», это достойнейшие из достойных. Но мои ближайшие помощники не из арабского, а из китайского пантеона, и сам я считаю себя не имамом, а…

Но нет, про это позже. Я обещал рассказать о роде Дорнов. О том, как мы связаны с создателем ордена ассасинов.

О, это было одно из самых чудесных мгновений моей жизни! Может быть, даже самое чудесное.

Я читал сказание о Саббахе, мало кому известное. Рукопись добыли мои исследователи. Она называлась «Старец Горы и Розовый Алмаз». В манускрипте рассказывалось, что ибн Ас-Саббах много лет, не жалея ни сил, ни средств, повсюду разыскивал некий д-драгоценный камень, круглый алмаз необычной розовой расцветки. Имам верил, что в этом камне содержится великая сила, способная преобразовать мир. Ну, легенда и легенда, я читал просто из любопытства. И вдруг натыкаюсь на пассаж: «В лето Хиджры 477-ое, на следующий год после того, как поклоняющиеся деревянному кресту варвары захватили и разграбили великий город Аль-Кудс,