Нарком иностранных дел Литвинов (Валлах) и руководство советского генштаба во главе с Тухачевским стало в противовес Германии наводить мосты с Францией и Англией. А Польше и Румынии советское правительство предложило заключить пакты о ненападении. Поляки согласились с радостью – они не на шутку опасались, что СССР и Германия в самом деле заключат военный союз. Теперь нежелательный альянс рушился, как тут было не радоваться?

Однако нацисты от совершенного ими поворота получали больше выгод. В августе 1933 г. на прием к Гитлеру прибыла первая делегация крупных дельцов США: глава фирмы «Интернешнл телефон энд телеграф корпорейшн» Состенес Бенн и уполномоченный этой компании в Германии Генри Манн. Фирма уже вела дела с немцами, совместно с «Сименс-Шуккерт» основала свои филиалы «Лоренц» и «Стандарт электрик». По рекомендации Гитлера мистер Бенн ввел в правление своих германских филиалов приближенного банкира фюрера, фон Шредера. Концерн «Стандарт электрик» в скором времени получил выгодные военные заказы, а «Лоренц» приобрел 28 % акций заводов «Фокке-Вульф», которые вскоре начнут штамповать боевые самолеты…

В октябре 1933 г., как раз в разгар Лейпцигского процесса, Германия вышла из Лиги Наций. Как бы показала – отныне решения международного органа для немцев необязательны. А сразу после этого в Германии было создано министерство авиации. Пока еще гражданской, но уже можно было начать разработки для воссоздания военной. Западные державы смолчали. Никаких признаков недовольства не высказали.

Зато инициативы Советского Союза, вроде бы миролюбивые, стали вдруг буксовать! В 1934 г. правительство Сталина сделало то, от чего отказался Гитлер, – вошло в Лигу Наций. Вошло специально, чтобы объединить усилия с западными державами и конструировать в Европе систему коллективной безопасности. Но куда там! Англичане и французы отделывались общими фразами, а сами… настраивали Польшу сближаться с Германией! В итоге состоялась очень доброжелательная встреча Гитлера с Пилсудским, между ними был подписан пакт о ненападении. Для Советского Союза он стал пощечиной! Англия и Франция явно показывали, в какую сторону они хотят подтолкнуть Гитлера.

Кстати, Польша была вообще на седьмом небе! Полагала, что в международных интригах она выиграла больше всех. Приобрела двух новых «союзников», могла их использовать друг против друга! Но когда приближенные поинтересовались у Гитлера, намеревается ли он теперь объединиться с поляками и напасть на русских, фюрер брезгливо отмахнулся: «Советская Россия – это очень трудно. Вряд ли я смогу с нее начать… Все договоры с Польшей имеют лишь временную ценность. Я вовсе не собираюсь добиваться взаимопонимания с поляками. Мне нет нужды делить власть с кем бы то ни было… В любой момент я могу найти общий язык с Советской Россией. Я могу разделить Польшу в любое удобное для меня время и любым способом…»

Знала ли американская «закулиса» о сокровенных планах Гитлера? Да, знала. Ведь эта закулиса имела своих эмиссаров в ближайшем окружении фюрера. Но его идеи в полной мере устраивали финансовых олигархов. В США начиналось установление «нового мирового порядка». А Европу прошерстить и расчистить для американского «порядка» предстояло Гитлеру. Нет, сам фюрер ни в коем случае не стал бы работать на США! Он пребывал в уверенности, что способен всех перехитрить, а западных партнеров использует, не более того. Но заказывали музыку те, кто платил деньги, и они-то знали, кто кого использует…

«Ночь длинных ножей»

Гиммлер и его «рыцарский орден» СС после прихода к власти оказались обиженными. Центр партийной жизни переместился из Баварии в Берлин. Более расторопные товарищи расхватали посты в правительстве и вокруг правительства. Штатгальтером (правителем) Баварии подсуетился стать генерал фон Эпп, бывший глава штурмовиков. А Гиммлеру досталась скромненькая должность начальника баварской полиции. Но ведь ему подчинялись отряды СС, они насчитывали уже 52 тыс. человек! Лидеры штурмовиков тоже схлынули в Берлин, фон Эпп инициативой не отличался. Гиммлер же принялся набирать эсэсовцев в полицейские структуры.

Таким образом, СС становились реальной карательной силой. Точно так же, как Геринг, Гиммлер не стеснялся привлекать вчерашних врагов – заместителем к Гейдриху взяли бывшего шефа политической полиции Баварии Мюллера, профессионала высочайшего класса. Был организован и собственный концлагерь в Дахау. Но лагерь Гиммлера, в отличие от мест заключения у штурмовиков, не считался «диким», вошел в ведение полицейских органов. А чтобы не быть отброшенным на обочину, Гиммлер вспомнил о первоначальном назначении своих отрядов – личной охране Гитлера. Это была важнейшая привилегия: постоянно сохранять доступ к вождю.

Рейхсфюрер СС сформировал роту «Ляйбштандарте Адольф Гитлер». Отобрал в нее 102 бойца – самых рослых, видных. Таких, чтобы выглядели настоящими «белокурыми бестиями». Рота понравилась Гитлеру. Воины в черных мундирах встали на посты в резиденции канцлера. Это было первое подразделение СС, получившее официальное право носить оружие. Но Гиммлер придумал и способ постоянно напоминать о себе. Используя аппарат баварской полиции, принялся вылавливать «террористов». Или предполагаемых террористов. Допустим, обсуждавших между собой, как было бы прекрасно прикончить нацистского предводителя. Обо всех подобных случаях Гиммлер докладывал лично Гитлеру. Дескать, выявлена подготовка теракта. Подтвердилось или нет – другой вопрос. Зато демонстрировалось, какую заботу об охране вождя проявляет рейхсфюрер СС. Роту «Ляйбштандарте» было решено развернуть в батальон, а дальше и в полк.

Это было не лишним. Невзирая на разгром других партий, победа нацистов выглядела очень непрочной. Потому что Гитлер оказался в меньшинстве… в собственной партии. Бурлящее море «революционных» штурмовиков грозило смести и Гитлера, и все государство. Простонародье и люмпены, примкнувшие к нацистам, дергались от нетерпения – когда же настанет пора крушить и грабить? Подобные настроения гуляли даже среди нацистского руководства. Президент Верхней Силезии Брюкнер обрушивался на капиталистов вполне по-ленински, утверждая, что сама жизнь их «есть непрерывная провокация». Один из лидеров нацистской Рабочей федерации Келер проповедовал: «Капитализм присвоил себе исключительное право давать трудящимся работу на условиях, которые сам же и устанавливает. Такое преобладание аморально, его нужно сломать». Председатель нацистской фракции ландтага Пруссии Кубе (будущий палач Белоруссии) требовал: «Национал-социалистское правительство должно заставить крупных помещиков разделить свои земли и передать большую часть их в распоряжение крестьян».

И если Гитлеру удалось избавиться от главного выразителя левых тенденций, Грегора Штрассера, то вместо него выдвинулся руководитель СА, Рем. Под его началом было 4,5 миллиона штурмовиков! Заявления Гитлера, что «революция окончена», они отвергли. Возмущались: «Разве о такой революции мы мечтали?». Как свидетельствует Раушнинг, «ни один партийный лидер не встречал у революционно настроенных штурмовиков такого пренебрежения, как Адольф Гитлер». О нем выражались: «от мертвого Гитлера больше пользы, чем от живого». Кричали: «Долой паяца!». Были популярными сопоставления с 1917-м годом в России: «Может быть, Гитлер – быстротечный эпизод немецкой революции, что-то вроде Керенского, после которого пришел Ленин?». Рем полагал, что «Лениным» может стать он. Поднял лозунг: «Не снимайте поясов!». Фюрера он поносил последними словами: «Адольф – подлец, он нас всех предал. Он общается теперь только с реакционерами и выбрал себе в наперсники этих генералов из Восточной Пруссии».